парнями. Он обнял массивную женщину за талию и еще раз погладил ее по плечу.
— Они просто изменили время. Там возникла какая-то путаница с доставкой блюд. Фирма обслуживания не справилась с заказом, и все пошло не так. Поэтому им потребовалось больше времени на подготовку встречи.
— Ты уверен?
— Конечно, — ответил Харольд. — У нас в запасе уйма времени. Я полагаю, ты даже можешь поспать. Разве ты не устала?
— Нет.
Она поджала губы и, подумав, добавила:
— Да.
По ее щекам потекли слезы.
— Я так устала.
— Мне знакомо это чувство.
— Ах, Чарльз, — сказала она. — Что со мной происходит? Я заболела?
— Все в порядке, — ответил Харольд, погладив ее волосы. — Ты просто устала.
Патрисия посмотрела на него с невыразимым ужасом, как будто на миг поняла, что он не тот, кем должен был быть. Словно весь мир стал не таким, каким он выглядел раньше. Затем момент прошел, и она снова была уставшей старой женщиной, а он — ее Чарльзом. Она прижалась щекой к его плечу и заплакала — возможно, лишь по той причине, что это казалось ей правильным.
Когда Патрисия заснула, Харольд уложил ее на кровать, отвел со лба выбившиеся локоны и печально поморщился, словно его ум был переполнен загадками.
— Это ужасно, — прошептал он.
— Что именно? — спросил Джейкоб невозмутимым голосом.
Харольд сел на свою койку и посмотрел на дрожавшие руки. Его указательный и средний пальцы сами собой сложились привычным образом, как будто между ними находился маленький волшебный цилиндр, набитый никотином и канцерогенами. Он поднес пальцы к губам, вдохнул, задержал дыхание и дал всему этому уйти, немного покашляв, когда в легких не стало воздуха.
— Не надо так делать, — попросил его Макс.
Джейкоб кивнул головой, выражая согласие.
— Это помогает мне думать, — сказал Харольд.
— А о чем вы думаете? — спросил Макс.
— О моей жене.
— С мамой все в порядке, — заверил его Джейкоб.
— Конечно, в порядке, — ответил старик.
— Джейкоб прав, — сказал Макс. — Наши мамы всегда в порядке, потому что мир не может обходиться без них. Так сказал мой папа перед тем, как умер. Он говорил, что благодаря нашим мамам мир работает без поломок и сбоев и что без мам каждый будет чувствовать себя несчастным и голодным, а люди начнут сражаться и ничем хорошим это не кончится.
— Твой папа правильно сказал, — заметил Харольд.
— Он говорил, что наша мама лучшая в мире. Папа не поменял бы ее ни за что на свете. Хотя я думаю, что так говорит каждый папа — ведь по- другому не бывает. Например, я могу поспорить, что Джейкоб тоже считает свою маму самой лучшей. А вы — свою жену. Людям полагается так думать, потому что жизнь…
Внезапно мальчик перестал говорить и, моргая, посмотрел на них. Харольд был рад тишине. Но он встревожился ее внезапностью. Макс выглядел невероятно отрешенным. Казалось, какая-то важная часть вдруг выпрыгнула из его ума и увлекла за собой все то, что было там секундой раньше. Затем глаза «вернувшегося» мальчика закатились и стали белыми, словно кто-то нажал на большой рубильник в его голове. Он упал на пол и неподвижно замер, как будто погрузился в сон. Лишь слабая струйка крови на верхней губе служила доказательством того, что здесь произошло плохое и печальное событие.
