— Нет, ты еще не полная, — сказала она. — Я должна убедиться, что твой животик имеет дно. Буду кормить тебя, пока не опустошу всю городскую бакалею.
Она засмеялась, и ее голос эхом пронесся по дому.
— Но я не готовлю бесплатно, — сказала Люсиль, разворачивая колбасу, которую она нашла в холодильнике. — Ни для кого на свете. Даже Господу Иисусу пришлось бы оплатить Свое содержание, если бы Он планировал подкармливаться у меня. К счастью, я могу найти для тебя простую работу, которую ты можешь сделать.
Женщина приложила руку к правому боку и издала громкий стон. Она вдруг начала выглядеть очень старой и хрупкой.
— Я не так молода, как мне хотелось бы быть.
— Мама сказала, чтобы я не выпрашивала подаяние и пищу у людей, — ответила девочка.
— Твоя мама права. Но ты не нищенствуешь. Я прошу тебя о помощи, вот и все. А взамен ты получишь еду. Это ведь честно?
Ханна кивнула головой. Сидя на большом стуле, она раскачивала ноги взад и вперед.
— Кстати, говоря о твоей маме, — сказала Люсиль. — Она не будет волноваться о тебе? И твой папа тоже? Они знают, куда ты пошла?
— Наверное, знают, — ответила Ханна.
— Что значит «наверное, знают»?
Девочка пожала плечами, но Люсиль, нарезая колбасу, не увидела этого. Через несколько секунд девочка добавила:
— А может быть, и не знают.
— Кончай, малышка.
Люсиль плеснула масло на железную сковороду.
— Не веди себя таким образом. Мы с тобой родственники. Твои родители — «вернувшиеся», так же как ты и твой брат. Но здесь вы в безопасности. Где они сейчас? Вы ушли из церкви за несколько дней до того, как солдаты начали проводить аресты. Это последнее, что я слышала о вас.
Разложив колбасу на сковородке, она включила медленный огонь.
— Мне нельзя ничего рассказывать, — буркнула девочка.
— Господи! Тогда давай говорить по-серьезному. Секреты требуют большой серьезности.
— Да, миссис. Это так.
— Я стараюсь не хранить секреты. Они часто приводят к большим неприятностям, если ты не соблюдаешь осторожность. За время своего замужества я ни разу не утаивала от Харольда никаких секретов.
Люсиль подошла к девочке и тихо прошептала ей на ухо:
— Но знаешь что?
— Что? — шепотом ответила Ханна.
— Говоря между нами, это неправда. Только не рассказывай никому. Пусть это будет нашим секретом.
Ханна улыбнулась — широко и ярко. С такой улыбкой она походила на Джейкоба.
— Я уже упоминала о моем сыне? О Джейкобе? Ты ему нравишься. Ты и твоя семья.
— Где он? — спросила девочка.
— В школе, — со вздохом ответила Люсиль. — Его арестовали солдаты.
Лицо Ханны побледнело.
— Я знаю, это звучит пугающе, — сказала женщина. — Его и моего мужа взяли у реки. Солдаты пришли туда и забрали их в лагерь.
— Они были у реки?
— Да, детка.
Колбаса уже начинала шипеть и поджариваться.
— Солдаты сами как река, — продолжила Люсиль. — Они знают, что в округе имеется много мест, где люди могут спрятаться. Поэтому они обходят территорию, квадрат за квадратом, пытаясь найти «вернувшихся». Они не плохие ребята. По крайней мере, я молюсь, чтобы это было так. Солдаты никого не обижают. Они просто помещают людей в лагерь, отрывая от их близких и родных. Не бойся, девочка. Даже если вашу семью поймают, никто не станет обижать тебя. Но они могут разлучить вас с теми, кого ты любила и о ком заботилась…
Услышав стук сетчатой двери, Люсиль повернулась и поняла, что Ханна ушла.
— Увидимся, когда вернешься, — прошептала женщина.
Теперь она знала, что вскоре ее дом не будет пустым. Недаром прошлой ночью ей снились маленькие дети.
