— Я ничего не поняла из вашего рассказа, — произнесла она. — Но конец мне не понравился.
— Все нормально, — сказал агент Беллами. — Хотя, конечно, странная история.
— И что теперь будет? Я не хочу задерживаться здесь дольше, чем в Юте.
— Вам и не придется, — ответил Беллами. — Я позабочусь об этом и выполню просьбу агента Митчелл. Если она обещала вам свободу, вы получите ее.
Девушка улыбнулась при воспоминании о Митчелл.
— Она хорошая женщина.
Агент Беллами встал и обошел вокруг стола. Поставив стул напротив собеседницы, он сел и вытащил из рукава конверт.
— Здесь нужный адрес, — сказал он, передав конверт Алисе. — Они не знают ваше местонахождение, но по тем сведениям, которые мне удалось собрать, им хотелось бы встретиться с вами. Они действительно желают оказать вам помощь.
Алиса взяла конверт и дрожащими руками открыла его. В адресе был указан штат Кентукки.
— Папа тоже из Кентукки, — сказала она, едва сдерживая слезы. — Ему не нравился Бостон, но мама не хотела уезжать. Похоже, он уговорил ее.
Девушка обняла темнокожего мужчину в дорогом костюме и поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — сказала она.
— Снаружи вас будет ждать солдат по имени Харрис. Ему около восемнадцати-девятнадцати лет. Почти как вам. Когда вы выйдете из моего офиса, подойдите к нему. Делайте все, что он скажет. Беспрекословно выполняйте все его указания. Он выведет вас из лагеря.
Мужчина мягко похлопал ее по руке.
— Это хорошо, что ваша семья переехала в Кентукки. Бюро занято работой в густонаселенных штатах. А там вы можете спрятаться во многих местах.
— Как насчет агента Митчелл? — спросила девушка. — Я думала, вы отправите меня назад с другим сообщением.
— Нет, — ответил Беллами. — Это было бы опасно для вас обеих. Оставайтесь с Харрисом и делайте, что он скажет. Парень поможет вам уехать к вашим родителям.
— Хорошо, — поднявшись со стула, сказала она.
Подойдя к двери, Алиса остановилась и повернулась к нему. Любопытство взяло верх.
— Тело мальчика исчезло, — произнесла она. — Что агент Митчелл имела в виду, сообщая вам об этом?
Мужчина в дорогом костюме устало вздохнул.
— Честно говоря, не знаю, — ответил он. — Возможно, она хотела сказать, что это конец экспансии. Или только начало.
С некоторых пор Фред Грин и несколько других мужчин собирались на лужайке Паркера почти каждый день, позволяя своему недовольству вскипать под палящими лучами солнца. Они с гневом наблюдали, как автобусы с «вернувшимися» въезжали по Мейн-стрит в Аркадию. Первые несколько дней Джон Уоткинс фиксировал новых «вернувшихся» на небольшой картонке, которую он нашел в своем грузовике. Парень рисовал черточки — по пять штук в строке. Прошла неделя, и его счет перевалил за две сотни.
— Я сотру карандаш до черенка, прежде чем эти «вернувшиеся» кончатся, — сказал он друзьям.
Ему никто не ответил.
Только Фред не переставал повторять:
— Мы не можем мириться с этим безобразием.
В такие мгновения он всегда качал головой и делал глоток пива. Его ноги подергивались, словно хотели уйти куда глаза глядят.
— Оно происходит прямо здесь! В нашем собственном городе!
Никто не мог сказать, что Фред подразумевал под «этим безобразием». Но парни как-то понимали своего вожака. Люди видели, что прямо перед ними разворачивались большие события, которые они прежде считали невозможными.
Однажды вечером, когда их группа наблюдала за прибытием очередного автобуса, Марвин Паркер — высокий и сухопарый мужчина, с бледной кожей и волосами цвета красноватой ржавчины — задумчиво спросил:
— Вы же не думаете, что этот вулкан мог вырасти за один день?
Осмотрев товарищей, он тихо продолжил:
