Харольд осторожно передвинулся на койке. Он поместил ноги на пол, тихо встал и придвинулся к окну, надеясь уловить часть беседы. Напрасно. Проклятые вентиляторы в коридоре жужжали, как рой гигантских пчел. Обув туфли, старик направился к двери.
— Что случилось? — спросил голос из сумрака за его спиной.
Это был Джейкоб.
— Я собираюсь прогуляться вокруг школы, — ответил Харольд. — Ложись. Еще рано.
— Можно, я пойду с тобой?
— Я скоро вернусь, — сказал старик. — Кроме того, кому-то из нас нужно присматривать за нашей подругой.
Он кивнул на Патрисию.
— Ее нельзя оставлять одну. Как и тебя.
— Она даже не узнает, что мы куда-то ходили, — сказал Джейкоб.
— А вдруг она проснется?
— Так я могу пойти с тобой? — еще раз спросил мальчик.
— Нет, — ответил Харольд. — Мне нужно, чтобы ты остался здесь.
— Почему?
За окном доносились звуки тяжелых машин, топот пробегавших солдат и бряцанье их оружия.
— Марти? — позвала старая женщина, ощупывая руками воздух после пробуждения. — Марти, где ты? Марти!
Взглянув на нее, Джейкоб снова повернулся к отцу. Харольд вытер рот рукой и облизал пересохшие губы. Он похлопал рукой по карману, но не нашел ни одной сигареты.
— Ладно, — покашляв, сказал он. — Если нам суждено уйти отсюда, мы отправимся в путь всей командой. Возьми с собой необходимые вещи. То, что останется здесь, будет украдено. Похоже, мы в последний раз спали в этой комнате. Отныне нам придется быть бездомными — точнее, бескоечными.
— Чарльз, — позвала старая женщина.
Она села и накинула на себя тонкий жакет.
Как только их группа свернула за угол, люди, стоявшие в коридоре, бросились в опустевший художественный класс и начали обустраиваться там.
Поселив Харольда, Джейкоба и миссис Стоун в отдельной комнате, Беллами оградил их от постоянной давки и иерархических тюремных отношений, которые царили в других местах. Харольд не говорил с агентом об этом, но он был достаточно сообразителен, чтобы знать, кого благодарить за предоставленный комфорт. Теперь, когда они ушли из здания школы, он чувствовал, что предал Беллами. Впрочем, сожалеть о содеянном поступке было поздно.
Влажный воздух снаружи бодрил. Небо на востоке уже начинало светлеть. Харольд понял, что до рассвета оставалось несколько минут. Он не спал почти всю ночь. За оградой ревели грузовики. Офицеры выкрикивали приказы. Джейкоб взял отца за руку. Старая женщина шагала рядом с ними.
— Что случилось, Марти?
— Все в порядке, милая, — ответил Харольд, беря ее под руку.
Она дрожала — от тревоги или утренней сырости.
— Не волнуйтесь, — заверил своих спутников Харольд. — Я позабочусь о вас.
К ним подбежал молоденький солдат. Осмотрев его в утренних сумерках, старик решил, что ему не больше восемнадцати лет.
— Эй, идите за мной, — сказал юноша.
— Зачем? Что происходит?
Харольд боялся, что в лагере началось восстание. Недаром два заговорщика под окном говорили о бунте. В Аркадии уже несколько недель нарастало недовольство заключенных. Слишком много арестантов содержалось в ограниченном пространстве. Слишком много оживших мертвецов хотело вернуться к прежнему существованию. Слишком много живых людей устало от того, что с ними обращались как с животными. Слишком много солдат занималось здесь несвойственными функциями. Харольд предчувствовал, что все это могло плохо кончиться — что терпению людей придет конец.
— Прошу вас, — сказал солдат, — идите за мной. Мы перемещаем часть заключенных в другое место.
— Перемещаете? Куда?
— На зеленые пастбища, — пошутил солдат.
Внезапно со стороны ворот, ведущих в школу, раздался чей-то крик. Голос показался Харольду знакомым. Он повернулся и, несмотря на расстояние и утреннюю мглу, рассмотрел Фреда Грина, стоявшего у передних ворот перед одним из охранников. Фред, словно сумасшедший, тыкал в солдата пальцем и, как мог, привлекал к себе внимание.
— Кто это? — спросил молодой новобранец, сопровождавший Харольда. — Что там происходит, черт возьми?
— Фред Грин, — со вздохом ответил старик. — Похоже, у вас намечаются неприятности.
