Младший не любил вопросы. Он с детства не был силен в ответах. Но старик нравился ему, поэтому он согласился.
— Спрашивайте, — сказал юноша.
— Как дела идут за стенами Аркадии?
— Везде такая же жара, как и тут.
Харольд улыбнулся.
— Нет, пойми меня правильно. Вы лишили нас газет и телевизоров. Мне интересно, что творится в мире?
— Мы не виноваты в этом, — немного обидевшись, ответил Младший. — Просто выполняли приказ.
Мимо прошел патруль — двое солдат из Калифорнии, которые появлялись здесь в одно и то же время. Они, как обычно, кивнули в ответ на приветствие и молча зашагали дальше.
— Вы не находите это странным? — спросил Младший.
— Что именно?
— Я говорю об их поведении.
Харольд с усмешкой покачал головой.
— Тебе нужно выражаться яснее, сынок.
— Ну, просто… все мои сослуживцы стыдятся своей службы. Они сконфужены и немного напуганы.
— Представляя, как нам плохо здесь?
— Нет, у нас еще терпимо, — ответил Младший. — Люди получают пищу. Вам дают чистую воду.
— И на этом все кончается, — проворчал Харольд.
— Конечно, — согласился юноша. — У вас нелегкая жизнь. Но в нашем лагере работает логистика. Поверьте, здесь лучше, чем в других местах. И потом люди сами виноваты в том, что оказались за колючей проволокой.
— Чем же это я так провинился?
— У вас был выбор, и вы решили остаться с ним, — ответил Младший, указав на Джейкоба.
Мальчик тихо сидел в отдалении, как велел ему Харольд. На нем была полосатая хлопчатобумажная рубашка, которую Люсиль принесла ему неделю назад. Джейкоб смотрел то на отца, то на блестевшую сталь наблюдательной вышки. Его взгляд перемещался из стороны в сторону, словно он не понимал того, что происходило вокруг.
— Его могли забрать у вас, — продолжил Младший, — но вы пожелали отправиться в лагерь вместе с ним. И так поступили многие из живых людей. Это было вашим решением, поэтому вы не должны пугаться трудностей или нервничать из-за условий быта. Принимайте все как есть.
— Ты, наверное, не видел туалетов в школе.
— В вашем распоряжении теперь целый город.
Он снова повернулся к Харольду.
— Воды и еды вдоволь. Что еще нужно? Тут даже имеется бейсбольное поле.
— Оно заполнено людьми, которые живут там в палатках. Его прозвали палаточным городом.
— И мы разместили там сотни Рента-Джонс[3].
Он указал рукой за спину Харольда — на ровные полосы голубовато-белых прямоугольных кабин. Старик вздохнул.
— Вы думаете, что вам живется плохо? — спросил Младший. — Но это рай в сравнении с тем, что происходит в других странах. Мой приятель служит в Корее. В маленьких странах ситуация с «вернувшимися» хуже всего. Большие страны выделяют территории для их размещения. А в Корее и Японии земля на вес золота. Там и для живых ее не хватает. Поэтому они используют огромные танкеры.
Юноша раскинул руки в стороны, показывая, насколько большими были корабли.
— Только вместо нефти их заполняют «вернувшимися».
Он оглянулся назад и тихо добавил:
— Пакуют, сколько влезает.
Харольд посмотрел на дымившуюся сигарету.
— Их слишком много, и каждый хочет жить как прежде, — добавил Младший. — Но правительствам стран они не нужны. Любое государство пытается избавиться от них. Простые люди жалеют бедолаг. Они уже не звонят в Бюро и не сообщают, что нашли новых «вернувшихся». Они просто позволяют им скитаться по улицам.
Юноша оперся на ограду наблюдательной вышки. Несмотря на серьезность темы, его голос был спокойным и почти равнодушным.
— Эти танкеры с живым грузом прозвали «баржами мертвых». Журналисты используют другие термины, но мне нравится первое название. Баржи мертвых. Корабли, чьи грузовые отсеки заполнены ходячей нежитью.
Младший продолжал рассказывать о танкерах, но Харольд уже не слушал его. Он видел в своем уме большое темное судно, плывшее без цели по
