же встрепенулась, растерянно моргая, а затем достала шелковый платок Алехандро и накрыла им ноздри и пасть Сумрака, а сама задержала дыхание и вжалась лицом в мягкую гриву. Поняв, что выбрались из удушающего поля дымных цветов, оба глубоко вдохнули чистый воздух, и странную усталость внезапно как рукой сняло.
Впереди послышался долгий вой, стремившийся, казалось, прямо им навстречу. Изола прикрыла глаза, вспоминая воздушную тревогу в школьной часовне, но Сумрак не сходил с тропы. Они вышли на небольшую полянку и увидели там «Пепито», ржавую машину Джеймса, смятую как жестянка после удара о дерево. Зажатый клаксон непрерывно гудел, лобовое стекло было разбито вдребезги. Из-под двери вытекал тонкий ручеек крови, устремляясь прямо к корням древней ивы.
– Джеймс! – выкрикнула Изола, но Сумрак продолжил бежать, недовольно фыркнув, когда Изола неуклюже попыталась спешиться на ходу. Через секунду призрачное свечение его рога осветило чей-то силуэт на тропинке. Сумрак от испуга попятился, и Изола чуть не упала.
Осоловелый Алехандро преграждал им путь, невидяще глядя перед собой. Его бледные губы приоткрылись, и на подбородок стекла струйка слюны.
Сумрак тряхнул головой и лягнул стоящего на тропинке испанца. Изола испуганно вскрикнула, но Алехандро просто упал на кучу листвы, дергаясь от заполнившей вены отравы, а Сумрак перепрыгнул через агонизирующее тело и помчался дальше во весь опор.
– Это все не взаправду, это глюки, – пробормотала Изола, и ее слова унесло порывом ветра, взъерошившим гриву единорога. – Это просто значит, что мы приближаемся к цели.
Теперь вместе с ними бежали и другие животные, осмелевшие от присутствия единорога. Рыжие сполохи мелькали между копыт – из подлеска выскакивали лисицы. Кролики выпрыгивали из нор, птицы вылетали из тайных гнезд. Яркие, как самоцветы, глаза сов неотступно следили за бешеной скачкой, а пыхтящие волки бежали по следу копыт. Змеи ползли по опавшим листьям, крысиные когти скребли по камням, небо заволокли крылья летучих мышей – все лесные жители радовались Изоле и подбадривали ее визгами, писками и подвываниями. Древние деревья качались, ободрительно поскрипывая, а месяцами прятавшиеся под кустами цветы наконец высунули головки из травы, распустили бутоны и добавили свои мелодичные голоски в общий хор.
Дети Нимуэ тоже присоединились к всеобщему ликованию. Соломенные лесные черти спешили за Изолой, а в свисте ветра слышались нежные голоса
фениксов, поющих и выдыхающих раскаленный воздух, который обдавал Изолу и Сумрака ласковым теплом. Белые перья мужчин-лебедей устилали тропинку, и копыта Сумрака втаптывали их в землю.
Жители леса сопровождали их до самого очага болезни, отравившей весь лес, и остановились лишь на самой границе спутанных ветвей и мрака. Посреди поляны Жизнесмерть казалась чернее полуночи. Ее голые ветви буйно разрослись, из трещин в коре вытекала смола. Луна в чернильном небе в просвете между верхними ветвями казалась надкушенной.
Окружающие деревья зашелестели, чтобы нарушить внезапно повисшую тишину. Изола легко спрыгнула со спины Сумрака и похлопала его по крупу. Единорог отошел к деревьям, его рог потускнел, а настоящая луна отразилась в настороженных черных глазах.
– Наверное, это оно и есть, – вслух произнесла Изола, накладывая стрелу на лук и поджигая ее наконечник драгоценной зажигалкой Джеймса. Огонь моментально вспыхнул, и Изола натянула тетиву, целясь в воображаемое сердце Жизнесмерти.
Изола выстрелила как раз в ту секунду, когда в нее врезалось что-то тяжелое. Стрела пронзила землю у корней дерева, а Изола упала, но тут же откатилась подальше.
Флоренс – гниющее лицо наполовину спрятано под грязной челкой.
– УХОДИ! – закричала мертвая девочка, поднимаясь одновременно с Изолой.
Но Изола не собиралась отступать. Теперь она понимала, что лесная ведьма мучила Флоренс точно так же, как та теперь мучила Изолу. С этим нужно покончить.
– Флоренс, послушай! – закричала Изола, отталкивая покойницу. – Убив ведьму, я освобожу тебя! Она держит тебя здесь, помнишь?
–
Изола подняла глаза и увидела в трясущейся руке Флоренс стеклянное распятие.
– Но ты должна дать мне убить…
Изола откатилась в сторону, когда Флоренс резко опустила осколок зеркала, словно осиновый кол, готовый пронзить сердце вампира. Осколок воткнулся в землю. Секунду Флоренс пыталась его вытащить, но отшатнулась от летящего в нее кинжала. Изола пнула ее, сбив с ног, и на этот раз они поменялись местами: безоружная Флоренс – на земле, а Изола с кинжалом Русланы возвышается над ней. Тяжело дыша, обе девочки уставились друг на друга и бесконечно долгую минуту не двигались.
– Давай же! – выплюнула Флоренс. – Бей! Чего ты ждешь?
Изола опустила кинжал.
– Матушка Синклер права, – просто сказала она. – Ты мне не враг. – Она отвернулась от призрачной девочки и зашагала к упавшим на землю костяным
