зебры, моргнул глазами-фарами, поднял двери-надкрылья и замер в ожидании. В ладони дона Фернана ожил коммуникатор: кучер докладывал о прибытии.
– Жди, – велел маркиз. – Сеньорита уже идет.
Джессика шагнула к мужчине в кресле – маркизу? чемпиону?! Сейчас, когда он, измученный и жалкий, утратив всю иронию, молча скорчился в кресле, девушка не могла понять, кто перед ней. Неизбежность падения Бравильянки, плен, как лучший итог, шпага, как залог грядущей встречи, вероятность которой Джессика запретила себе рассчитывать… Они говорили о многом, не говорили только о чуде. О невесте маэстро Пераля, которая вчера спала в могиле, а сегодня – в чужой спальне, на свежем хрустящем белье. Пусть ей приснятся добрые сны, и хватит об этом. Есть вещи, которые следует принять без расчетов. Иначе даже изощренный гематрийский разум способен дать трещину, и что в ней откроется – лучше не знать.
– Я буду вас ждать.
– Это плен. Это не поездка на турнир.
– Я буду ждать.
Когда «Кримильдо» взлетел, дон Фернан проводил машину взглядом и набрал на коммуникаторе номер Диего Пераля.
– Будите донью Энкарну, – велел маркиз. – Я жду вас.
И добавил с нажимом:
– Вас всех.
Хорошо, что Джессика улетела. Она не увидела, как затрясся, словно у немощного старца, подбородок гордого маркиза де Кастельбро. Дон Фернан долго, очень долго не мог справиться с предательской дрожью.
– Сопроводите донью Энкарну в безопасное место. Будьте при ней. Защищайте, если потребуется. Это приказ.
Генерал-капитан вправе отдавать любые приказы. Мастер-сержанту остается лишь вытянуться по стойке «смирно»:
– Так точно!
Вот и все, что было сказано между Диего Пералем и Фернаном де Кастельбро, когда они остались наедине.
– Не будите ее. Пусть она поспит еще немного.
– Хорошо, – кивнул маэстро. – Вы правы.
– Я вызову вас перед стартом.
Ничто больше не удерживало коллант Пробуса в Бравильянке. Их ждал мар Яффе, ждал профессор Штильнер, ждала прежняя жизнь: выходы в волну, полеты из конца в конец Ойкумены… Долой призраков! К черту стаи фагов! По крайней мере, коллантарии на это очень надеялись. Но старт колланта – зрелище не для набожных и – чего греха таить! – суеверных бравильянцев. Что за слухи пойдут по городу, взлети коллант при всем честно?м народе? Паника в осажденной крепости – подарок генералу Лефевру. Поэтому – тихо, не привлекая внимания, в уединенном месте за городскими стенами. Полыхнет на берегу, за деревьями – мало ли взрывов пережила Бравильянка? Все живы, разрушений нет?
Слава Богу!
– Опять в космос? – вздохнула Карни.
«В последний раз,» – хотел сказать Диего. «Все закончилось,» – хотел сказать он. И промолчал, лишь втянул затылок в плечи, как перед прыжком.
– Приказ, – развел руками маэстро.
– Приказ?
– Я должен сопроводить тебя в безопасное место.
«А если бы не приказ?» – хотела спросить Карни. И не спросила, потому что знала ответ.
– Тогда полетели?
– Полетели.
– Друзья мои! – возвестил Пробус. – Я так рад…
Он закашлялся, вытер потное лицо и махнул платком: не обращайте внимания, меня иногда заносит. В сопровождении солдат коллант выбрался за городские стены. Полосы млечно-желтого света исчертили берег реки. Ярко белели накрахмаленные бинты лубка, куда гарнизонный лекарь упаковал сломанную ногу дона Фернана. Нога покоилась на кушетке, как отдельное, вполне жизнеспособное существо. Самого маркиза, утонувшего в кресле, скрывала густая тень.
– Куда вы отправитесь?
Вопрос, заданный доном Фернаном, прозвучал глухо. Маркиз обращался ко всем сразу – и ни к кому конкретно.
– На Хиззац, – доложил Пробус.
Диего вздрогнул от внезапного озноба. Один раз они уже летели с Террафимы на Хиззац. Маэстро молил провидение, чтобы мудрецы древности оказались правы. В одну реку нельзя войти дважды? Слава Богу!
– Скатертью дорога! – пожелал Пшедерецкий. – Как доберетесь…
