патрулем еще можно было бы договориться, а вот с морскими тварями – получится едва ли. Самое обидное, что на борту гибнущего катера приходилось оставить наиболее эффективное против атлантов оружие – крупнокалиберный станковый пулемет и цистерну напалма. – Глубина до пола не больше пары метров, сядет на брюхо, если не провалится через перекрытия под собственной тяжестью. Сможем потом законопатить дыры в корыте и поднять его?
– Сильно сомневаюсь, – отозвался Мюрич. – Если погрузится палуба, откачивать будет бесполезно. Не поднимем никакими средствами. Но сначала нас все равно ждет фейерверк.
– Ясно, – хладнокровно констатировал Матвеев. – Значит, проехали.
Некоторое время Эль Капитано мучительно размышлял, не попытаться ли еще спасти блок «Антиатлант»: эта штука уже прекрасно себя зарекомендовала, и без нее определенно придется туго. Он несколько мгновений пристально смотрел на вывороченную из палубы железобетонной балкой здания стальную мачту, на которую был вознесен прибор, но в конце концов сдался: даже если резиновый плот выдержит тяжесть блока, для нормальной работы «Антиатланта» потребуется море энергии, которую не смогут дать слабые лодочные моторы, и высокий шест, на который необходимо водрузить прибор для максимальной дистанции воздействия. Да и сам щит антенны был расколот прямым попаданием крупнокалиберной пули, и теперь не имелось никакой гарантии, что его удастся оживить.
В общем, не срослось. Ну, ладно.
Горючее взорвалось, когда они на плотах свернули за угол. Взрывной волной вышибло еще одну внутреннюю офисную стену из гипсокартона, и гигантский язык горячего воздуха ласково огладил потерпевших крушение по головам. Впрочем, если бы не стена, последствия взрыва могли бы быть для них куда плачевнее. Все-таки прибывающая вода не успела залить искрящую проводку, а жаль – тогда бы у них еще оставался призрачный шанс реанимировать катер. Теперь же стало ясно, что он утрачен навсегда.
Использовать лодочные моторы в полузатопленном помещении было сложно – на поверхности воды плавала разбухшая офисная мебель, поэтому маневрировать на большой скорости так, чтобы не повредить плоты, оказалось бы трудновато, и наемники предпочли грести вручную. Слава богу, в воде не было полуразложившихся трупов: штурмовики атлантов пожирали любую органику, до которой могли дотянуться, либо собирали ее для переработки в биомассу, из которой затем формировались новые штурмовики.
Оглушенные, ошарашенные, деморализованные, наемники сплылись в кучу на трех плотах посреди какого-то обширного помещения, видимо, офисного опенспейса или конференц-зала, увешанного влажными бурыми водорослями. Так же, как и в других помещениях, на стенах здесь висели логотипы с названием компании, состоявшим из нескольких слов, определяющим среди которых было «фармасьютикл».
– Господа недоноски! – открыл импровизированное собрание Эль Капитано. – Поздравляю: катеру хана, и с комфортом нам теперь отсюда не выбраться. У нас есть два варианта: немедленно двинуть на моторках к границе закрытой зоны Нью-Йорк либо сначала выполнить миссию и только потом отправиться на выход. Никакого оружия, кроме стрелкового, у нас не осталось, поэтому в обоих случаях мы предельно уязвимы и для патрулей, и для морских чудовищ. – Он сделал паузу, чтобы до команды дошла вся серьезность ситуации. – Однако хочу напомнить, что наша цель – всего в паре километров на север. Возвращаться немедленно и без товара будет немногим безопаснее, чем возвращаться через несколько часов с товаром. Да и в любом случае прорываться через охранный периметр днем слишком рискованно, придется где-то отсиживаться до темноты. Что решаем, команда?
– Миссию надо завершать, – поднял руку молодой Пак. – Глупо было бы благополучно пережить смертельную опасность, чтобы тут же сдать назад.
– Если мы вернемся без товара, Папаша меня убьет, – заявил Тремоло. – Такой прокол с моей стороны не предусмотрен. Так что какая разница, здесь погибать или в Вегасе.
– Ты знаешь, Капитано, что ответим мы с девочкой, – сказала Бандана. – Ты босс, тебе и решать. Но лично от себя все же скажу, что возвращаться без денег смысла, по-моему, нет никакого.
– Я с вами нырять за сокровищами не нанимался, с уродами, – отрезал Мюрич Макфарлейн. – Я уже потерял катер и капитана. И хорошую работу. Я хочу домой. Денег за то, что я буду рисковать с вами головой, мне все равно сверх положенного не предложат.
– Это мой последний шанс, – просто ответил Хадсон. – Другого такого у меня уже не будет. У меня больше нет информации, за которую мне могут отвалить кучу бабла. Я за продолжение миссии.
– Аналогично, – отрезала Каста. – Я в этом рейсе такого страху натерпелась, что больше меня сюда ни за какие бабки не выманишь. И что же теперь, получается, я бесплатно рисковала?! Я хочу свои проценты!
– Большинством голосов, – резюмировал Эль Капитано. – Мастер Мюрич, мы можем выделить тебе плот, и плыви обратно сам. Но искренне не рекомендую. Во-первых, в случае непредвиденного шухера тебя некому будет прикрывать. Во-вторых, поскольку ты так и не доставил нас обратно, вторую часть денег не получишь. Впрочем, я так понимаю, теперь ты не получишь и первую часть денег, потому что они были перечислены покойному капитану Бишопу, который должен был не поровну, но по справедливости поделить их со своим первым помощником. Но если ты будешь с нами до конца и проведешь через патрули на обратном пути, с деньгами можно будет переиграть. – Он с сомнением потер белоснежную скрипящую щетину на подбородке. – Впрочем, нет. Плота я тебе все равно не дам. У нас слишком много оборудования и куча народу. На двух не уплывем. Значит, посидишь до вечера в этом небоскребе, пока не вернемся. Будут приставать атланты – карабкайся по лестнице на крышу, авось не достанут.
– Ну, черт с вами, – обреченно проговорил Макфарлейн, видимо, прикинув в уме перспективы возвращаться в одиночку или ждать на крыше небоскреба
