– Мастер, как спалось?
– Не хуже, – ответил он степенно, – чем в лесу… Ах да, мы же в лесу! Упражняешься?
– Еще нет, – признался я. – Мне нужна обстановка…
– Ее никогда не будет, – ответил он серьезно. – Никогда!.. Потому магом тебе не быть.
Я сказал тихонько:
– Да я вообще-то стараюсь, мастер. Только в моем королевстве стыдно было признаваться, что работаешь, трудишься… Это как бы громко орать, что вот нет таланта, потому все задницей. Те, кто усиленно трудится, врут, что само пришло…
Он поморщился.
– Да, это знакомо. Тогда хорошо, что понимаешь. Но дисциплинируй мозг! А то, знаешь ли…
Я прошептал:
– Понимаю, это связано с опасностью…
– Великий маг Велизардар, – сказал он серьезно, – вот так исчез двести лет тому. Во сне. Что-то приснилось, видимо. Предполагают, во сне перенес себя куда-то или пробил портал в очень опасное место… И погиб, не успев проснуться.
Я сказал устрашенно:
– Ого! А как во сне себя контролировать?..
– Учись, – сказал он. – Иначе будешь опасен не только себе.
Понсоменер выждал, когда Фицрой возьмет последний кусочек для принцессы, вытряхнул крошки хлеба со скатерки в траву, пусть и муравьи попируют, а мы вслед за ним начали подниматься, слушая, как лес наполняется птичьим щебетом.
Глава 4
Так мирно и безмятежно проехали и этот день, дорога часто шла под уклон, кони двигаются быстро.
Огромное оранжевое солнце дважды полностью исчезало за плотными тучами, что вообще-то редкость, за все время я только раз видел небо целиком в тучах.
Белое промелькивало дважды, но я успевал увидеть его только раз на самом краешке, свободном от туч, а потом уже почти в зените, где среди сплошного покрова на пару минут образовался разрыв.
К вечеру Понсоменер усмотрел далеко от дороги большой дом старинной постройки, я пустил коня вперед, вдвоем рассмотрели издалека, подъехал и Рундельштотт, сказал с ходу:
– Хороший человек. Можно довериться. Но не полностью…
– Попросимся на ночлег?
Он кивнул.
– Впереди еще долгий путь. Я выдержу, а вот вы, молодое поколение, скоро скиснете. Да и женщина с нами…
– Ночует и в лесу, – напомнил я.
– Один-два раза даже интересно, – согласился Рундельштотт, – а вот больше…
На Фицроя мы даже оглядываться не стали, у него сейчас по определению не может быть объективного мнения. И вообще никакого мнения.
Понсоменер все понял и молча свернул с дороги. Из дома нас если и увидели, но никто не вышел на крыльцо. Понсоменер послал коня к воротам, а там, не покидая седла, постучал рукоятью ножа в ворота. Долго никто не отвечал, я подъехал как раз к моменту, когда на той стороне послышались шаги, Понсоменер и это рассчитал, я успел увидеть голубоватый силуэт за толстыми досками, грубый голос пробасил недовольно:
– Кто?
– Гости, – ответил я. – Издалека.
После минутного размышления звякнули цепи, со скрипом сдвинулся в петлях массивный засов. Ворота приоткрылись, мы с Понсоменером первыми въехали во двор, широкий и вымощенный ограненным булыжником.
Из главного входа вышел, сильно прихрамывая и опираясь на палку, крупный мужчина, худой, но широкий в плечах, совершенно седой, одетый в расшитый золотом дублет и темные брюки из кожи.
– Глерд Шнаур, – назвался он ровно и чопорно. – Хозяин этого скромного жилища.
– Глерд Ювал, – ответил я, – мой друг Понс, а это наш хозяин Рунд… ах да, несчастный глерд Фигельмигль с его романтической любовью…
Он бросил пытливый взгляд на Фицроя, у того в самом деле счастливо?несчастный вид, а существо за его спиной так прижалось к его спине и зыркает любопытными глазами, что их любовь не увидит только слепой.
– Добро пожаловать, – ответил хозяин несколько чопорно. – Вы получите полную защиту и гостеприимство.
Во дворе тот же мужик, что открывал нам ворота, собрал наших коней и увел в сторону длинного сарая, что когда-то служил конюшней, а сейчас с одного конца зияет выбитыми окнами.
