оттуда сотни лет, и все еще не вытекла.
– В старину чародеи были сильнее, – сказал Фицрой уверенно, – а вот женщины красивее в наше время!
Рундельштотт уязвленно нахмурился, зато польщенно улыбнулась принцесса.
День прошел в нелегкой дороге, на ночь устроились в глубокой расщелине, спали все, сбившись в кучу, хотя у входа горел костер, согревая воздух, но все-таки все, кроме принцессы, малость продрогли.
Утром Понсоменер утопал к выходу, мы не успели заново раздуть костер, когда вернулся и сообщил равнодушным голосом, что ветер утих, вообще потеплело.
– Сперва перекусим, – сказал Фицрой. Он заботливо поправлял на принцессе сползающий плащ. – Когда я сыт, я вообще непобедим!
– И мудр, – согласился Рундельштотт.
– Это да, – согласился Фицрой. – Когда спустимся, нужно все-таки свежих коней добыть.
– Но лучше купить, – сказал я. – Меньше шума.
Фицрой вскрикнул обидчиво:
– А я как сказал?.. Принцесса, не слушайте их!
– Что бы ты ни сказал, – заметил Рундельштотт, – все равно звучит как «украл».
– Видите, ваше высочество, – печально сказал Фицрой принцессе, – как все мне завидуют? Завистник на завистнике!
Она сказала слабеньким голоском:
– Ну что вы, глерд… Они вообще-то хорошие… Где-то глубоко внутри.
Он сказал нам с укором:
– Видите? Ребенок все понимает! У вас где-то что-то глубоко внутри, но вообще-то непонятно, насколько глубоко. Хотя я догадываюсь, в каком это месте…
– Не при девушке, – сказал я. – Не будь таким грубым.
– А что я сказал?
– Что бы ни сказал, – сказал я, почти дословно повторяя Рундельштотта, – у тебя все грубо.
Рундельштотт покосился на меня, лицо приобрело задумчивое выражение.
– Здесь не может кишмя кишеть разведчиками, – сказал он рассудительно. – У короля не настолько много людей… Или думаете, всю армию пустил на ваши поиски?.. Да, тогда можно охватить всю Уламрию и даже Кельмию, хотя в Кельмии должен все-таки вести себя…
Фицрой, выказывая быстроумие, сказал живо:
– Но тогда пришлось бы отсрочить вторжение, пока не поймает нас и не соберет армию обратно, а на такую жертву вряд ли пойдет!
– Смотря насколько ему нужна принцесса, – сказал я. – А если не как заложница, а… невеста?
Они посмотрели на меня в недоумении.
– Ты чего? – спросил Фицрой.
– А если Антриас вознамерился взять принцессу в жены? – спросил я. – И объявить ее истинной королевой Нижних Долин, которой завещали трон?..
Они переглянулись, Рундельштотт посмотрел на меня остро, но во взгляде чародея я прочел уважение, как к хитроумному гаду, способному понять низости человеческие.
– Тогда, – сказал он при полном молчании остальных, – он в самом деле может отложить вторжение. Принудив принцессу выйти за него замуж, он может без войны захватить Нижние Долины!
– Без войны? – переспросил Фицрой. – Да ему только война и нужна!
Я сказал невесело:
– Ладно, это уже почти не секрет, но Антриас в самом деле хотел бы захватить Нижние Долины без войны.
– Чего? – спросил Фицрой с непониманием. – Антриас?
– Вовсе не от миролюбия, – пояснил я, – просто хотел бы сберечь армию для удара по Дронтарии. Завтракаем побыстрее и выступаем!
В дороге я заметил, как Рундельштотт объясняет нечто принцессе, а та слушает со всем прилежанием, кроткая и послушная, как и всегда, но что-то меня беспокоило, пока не сообразил, а это ж было так трудно, что объясняет старый чародей, а не Фицрой.
– Ничего не случилось? – спросил я у Рундельштотта.
Он пожал плечами.
– Да вроде бы нет…
– А где Фицрой?
Он в недоумении посмотрел по сторонам.
