Ты в самом деле цел? Или как?
– Да цел, цел, – заверил я. – Зеленое промчалось еще при оранжевом. За горизонт ушли вместе. Меня не зацепило. Там те двое долго будут копаться? Мы же не грабить могилы пришли, а прятаться от зеленого солнца!
Фицрой плюхнулся у ямы на живот и, свесив голову в дыру, прокричал:
– Все ценное, что пролезет, давайте сюда!.. Остальное заберем потом, когда посвободнее будем. Понсик, запомни место!
Снизу донесся едва слышный голос Понсоменера:
– Да я всегда о нем знал…
Глава 8
Мешок за спиной Понсоменера стал вдвое больше, а Фицрой напялил себе на пальцы несколько колец и перстней, уверяя нас, что все волшебные. Принцесса от подарков отказалась мягким голоском, ей, оказывается, старшая сестра запретила принимать подарки от мужчин, молодец Королева Змей, все-таки заботится, хотя это и в ее интересах тоже.
Понсоменер впереди вскинул руку, мы моментально придержали коней. Всего в сотне шагов выше по гребню пронеслись две тройки разъезда. Я начал приподниматься, однако Понсоменер снова вскинул ладонь с растопыренными пальцами.
Через пару минут по той же дороге пронеслось пятеро конных, двое с короткими луками, удобными для стрельбы с коня.
– Ничего себе движение, – пробормотал я.
Фицрой сказал с усилием:
– Лес ими кишит, что ли? Иногда всерьез кажется, что король Антриас бросил на поиски ее высочества всю армию!
– Армию вряд ли, – ответил Рундельштотт рассудительно, – но всю легкую конницу…
– Надеюсь, это немного притормозит его наступление, – сказал я.
– Не надейся, – ответил он. – Обозы все равно ползут медленно, а без обоза армии не бывает.
Солнце хоть и двигается медленно, но сползло к западу и начало долгий путь задвигания за край, а у нас начало медленно темнеть.
Я заметил, что даже флегматичнейший Понсоменер хмурится и то и дело щупает сайдак с луком. На тулу не смотрит, сразу запомнил, что стрел больше нет, а новые получать может только из моих рук, у которых есть однако и заметный плюс… их не нужно выдергивать из трупов.
Едва сдвинулись с места, Фицрой соскочил на землю, повозился в полутьме, но я видел отчетливо, как он быстро натягивает веревку поперек тропы.
Через минуту он поднялся в седло очень довольный, мы снова помчались галопом, Понсоменер, как и все, за исключением принцессы, прекрасно видит в темноте или же чувствует, куда мчаться, даже и не знаю, чем он руководствуется, но пока что уходит от погони успешно.
В какой-то момент далеко за спиной раздались крики, стоны, проклятия, потом затихло.
Рундельштотт оглянулся с недоверием в глазах.
– Они отстали?
– Временно, – пояснил Фицрой. – Никакого колдовства, но сработало!
– Не глердский путь, – определил Рундельштотт с отвращением. – А где достоинство?
– Что глердство, – ответил Фицрой. – Недавно я даже пиратом побывал! Вот это скажу, всем глердствам глердство… Будет что рассказывать. Даже брехать не придется, все равно не поверят.
В дороге застал короткий сильный дождь, но едем поверху, под копытами звенят камешки, а вода скатилась в долины. Понсоменер придержал коня, а когда все приблизились, предупредил:
– Дождь закончился, конные разъезды на всех дорогах.
– Глупцы, – сказал Фицрой солидно. – Не правда ли, ваше высочество?.. Мы же поедем только по одной!
Принцесса проговорила нежным голоском:
– Ой, а правда… Как глупо они поступают…
– Они вообще дураки, – поддержал Фицрой, – целой армией гоняются! Смешно.
Рундельштотт сказал ворчливо:
– Добрые какие… Готовы подсказать им дорогу. Как же, заботливые.
– Сеть стягивается, – заметил я. – Уже примерно знают, где мы. Не точно место, но область… Сюда и будут брошены все силы.
Он взглянул на меня остро.
– Хочешь сказать, поймают?
– Окружить сумеют, – уточнил я. – Но пока что сеть у них заброшена слишком широко. Ячейки широкие, а мы рыбешка мелкая.
Фицрой сказал обидчиво:
– Это мы мелкая?
