Мы вышли в коридор, там все еще трое орлов с их вожаком, сразу подтянулись и посмотрели на меня как на собственность, но меня им не передали, телохранители втроем так и повели меня к лестнице, а оттуда на третий этаж.
Один забежал вперед, у самой дальней двери по коридору остановился, прислушался, резко распахнул дверь.
Я шагнул в просторную и дорого обставленную комнату. Один диван с белой кожей, что тянется вдоль двух стен, стоит больше, чем двухместный вертолет, на стенах в золоченых рамах портреты великих деятелей, почти никого не припоминаю, разве что вон того видел на обложке школьного учебника.
В дальнем углу женщина в кресле, на коленях сидит малышка лет пяти, еще одна на полу у ног матери, а девочка-подросток, за креслом, вздрогнула и, выпрямившись, встретила нас огненным взглядом.
– Мой отец всех вас убьет! – выпалила она.
Мои охранники не успели слова сказать, я заговорил быстро и умиротворяюще:
– Никто никого убивать не будет. Сейчас все решим миром. Я пришел с той стороны, как переговорщик. Хотя я не переговорщик, но переговорщик. Мне поручено сперва убедиться, что с вами все в порядке…
Женщина смотрела на меня с мольбой и надеждой, а ее старшая дочь снова сказала с гневом:
– Мы не в порядке!..
– Что именно? – спросил и подошел к женщине. – Вас били?.. К чему-то принуждали?
На лице старшего из телохранителей отразилось беспокойство, но женщина покачала головой:
– Нет-нет, но я хочу, чтобы этот кошмар закончился поскорее!
– Скоро закончится, – пообещал я. – А вы, как зовут…
– Леонтия, – выпалила она с надменностью наследницы преступной империи. – Никто не посмеет ко мне даже пальцем прикоснуться!.. Знают, что потом даже из-под земли выкопают!
Я обошел ее сзади, отодвинулся в сторону, чтобы если что, пули не пошли в их сторону, сказал старшему телохранителю и его напарникам:
– Ну что ж, я удовлетворен…
– Тогда возвращаемся, – сказал он. На лице ясно читалось облегчение, истеричные женщины могли соврать, что с ними обращаются плохо, – доложимся Главному…
Глава 12
Женщина перевела взгляд на него, а руки мои неспешно, чтобы не привлекать внимания резкими движениями, изготовились к стрельбе за долю секунды до того, как в ладони впечатались холодные рукояти пистолетов.
Выстрелы прогремели резко и неожиданно. С трех шагов не промахнуться, стреляю в головы, не люблю неспортивных подстав с бронежилетами, что вообще-то нечестно.
Автоматчики рухнули с размозженными черепами, старший вскрикнул:
– Ты что делаешь!
– Тружусь, – ответил я, – как пчелка-трутень. Или шершень.
Выстрелы из двух пистолетов грянули, как один. В его почти медном лбу возникла широкая дыра от двух пуль, темно-красная струя выплеснулась мощно и коротко.
Женщина с двумя старшими дочками дернулась, все повернулись в мою сторону, только младшей все фиолетово, играет с зеленым, как жабка, зайчиком.
Я сказал уже резко:
– Всем не двигаться! Можете пока почитать книжки.
Дверь распахнулась, я выстрелил в возникшего в коридоре мужика с автоматом наперевес, подбежал ближе, быстро-быстро сканируя взглядом стену и потолок.
В коридоре две бегущие голубые тени, ближе к распахнутой двери остановились и начали быстро обмениваться условными знаками спецназа.
Я сдвоил кулаки и дважды выстрелил сквозь пенопластовую стену, а затем, высунувшись из дверного проема в коридор, добавил по контрольному в головы. У одного через плечо подсумок с гранатами, я торопливо ухватил, какие тяжелые, и, вернувшись в комнату, захлопнул за собой дверь.
Все четверо смотрят на меня вытаращенными глазами, только у женщины на лице испуг, а в глазах ее старшей дочери лютая радость и свирепость.
– Там их много! – крикнула она.
– Уже меньше, – ответил я.
– Как ты пронес пистолеты?
– Вручили на входе, – сообщил я. – Для красоты.
