изменятся, тут же подправит.
– Интересная теория, – сказал я. – Хорошо, смотри, но только не…
Он охнул:
– Вон он!.. Как же, сволочь, незаметно выехал из леса!.. И почти уже у башни!..
Я торопливо сместил прицел, в объективе появилась спина мага, лошадь идет неспешно, тряска солидному человеку ни к чему, а он, действительно сволочь, держит в левой руке коробочку аккумулятора и что-то говорит ей.
– Действительно, гад, – прошептал я. – Велит ей подчиниться, мерзавец. Доминант хренов.
Лазерная точка, быстро теряя цвет, прыгает по его спине, я начал опасаться, что промахнусь, а то еще хуже, раню, и тогда он, все поняв, сумеет принять какие-то меры, а тут холодок и так пробирает до костей, как только думаю о непонятных пока что мне возможностях магии.
Лошадь остановилась перед башней, маг медленно и устало покинул седло, левая рука равнодушно-покровительственно шлепнула по конскому боку, конь сдвинулся с места, а сам хозяин повернулся к башне.
И снова я не успел нажать на скобу. Стиснув челюсти, навел крестик прицела сразу на дверь, дождался, когда маг протянет к ней руку, дверь исчезла, он занес ногу через порог, и я плавно надавил на скобу.
Фицрой ликующе вскрикнул, пуля саданула мага в спину. Он рухнул лицом вниз вовнутрь, дверь захлопнулась.
– Есть!.. Одно плохо…
– Что? – спросил я встревоженно.
– Нельзя на таком расстоянии попинать ногами! Или можно?
– Спросишь у Рундельштотта.
Я не договорил, по далекой башне пробежала вертикальная трещина, разделив ее до самой земли. Обе половинки изогнулись по чуть-чуть, а дальше начали укорачиваться, схлопываться, пошли вниз, рассыпаясь сперва на глыбы, потом уже в песок.
Мы все ждали, когда же докатится грохот падающих глыб, но на землю сыпался только мелкий песок, да и тот большей частью истаивал в воздухе. Мы неотрывно смотрели, как распадается башня, а за спиной послышались торопливые шаги.
Даже не оборачиваясь, я узнал шаркающую походку Рундельштотта и осторожный, как у зверя, шаг Понсоменера.
Рундельштотт выдохнул с огромным облегчением в голосе:
– Свершилось… Я ощутил!
Фицрой заговорил весело, блестя глазами и размахивая руками, будто сейчас что-то станцует:
– Вы такое не видели!.. Эх, я сам не ожидал!.. Смотрите, башня тю-то, даже не нявкнула.
Понсоменер привычно промолчал, Рундельштотт спросил опасливо:
– А сам маг… вдруг он еще жив?
– Вряд ли, – ответил я осторожно. – У него в груди все превратилось в кровавую кашу… Мгновенно. В мясной фарш, как сказала бы хорошая повариха.
– Тогда да, – протянул Рундельштотт. – Он не успел…
– Другое тревожит, – признался я, – стражники найдут труп, сразу могут подумать, что не зря убрали такую защиту, кто-то готовит нападение!
Он подумал, покачал головой:
– Вряд ли.
– Почему?
– К нам приходил, – объяснил он, – очень старый маг. Когда я был мальчишкой, он был уже очень старым. Никто не знает, сколько ему.
Я начал догадываться, спросил:
– Как и башня?
Он кивнул:
– Да. Он превратится в то, каким должен быть без магии все это время.
– Это облегчает дело, – пробормотал я. – Значит, если что и уцелело там, то лишь мой аккумулятор… А его не найти в густой траве.
Рундельштотт покачал головой в сомнении, а Понсоменер проговорил бесцветным голосом:
– Я найду.
– Было бы неплохо, – сказал я осторожно, – однако теперь надо спешно выручать принцессу. Кто знает, поверят ли в замке, что маг умер своей смертью.
– Пусть не своей, – вставил Фицрой. – Вызвал не того демона!.. Я слышал, у них такое сплошь и рядом. А демон взял и сожрал дурака. Или уволок с собой, чтобы там у себя сделать слугой. Я бы так и поступил!
Рундельштотт посмотрел на него, вздохнул, но смолчал, а Фицрой, судя по его виду, на всякий случай обиделся.
