Обратный путь каравана шел по уже изведанной дороге. Леший на «УАЗе» старался держаться позади – сказывалась привычка «замка», хотя большой надобности в этом не было. На крыше «мерседеса» постоянно находился пулеметчик. Вертясь в своем гнезде, он сканировал лес вокруг дороги. Животные, словно чувствуя опасность, старались не попадаться на глаза людям, а трасса, расчищенная по пути на Духовщину, не задерживала, и машины медленно катили по дороге, объезжая редкие преграды. Но плестись на второй передаче было утомительно. Корма бронированного автобуса убаюкивающе покачивалась перед глазами, вводя в транс.
«Все-таки бессонная ночь сказывается. Уже почти двое суток на ногах. Что поделать – возраст. Прошли те времена, когда я мог не спать по три дня без особого ущерба для боеспособности. Надо давать дорогу молодым – таким, как Гришка. Ладный парень получился. В мои времена такого с руками бы оторвали в спецы. – Леший потер снова занывшее плечо. – А мне пора завязывать с геройствами. Вот довезу всех до нового места, и на покой. Засяду где- нибудь в каморке под лестницей и буду мемуары писать. Слава богу, есть что вспомнить на свалке жизни».
Алексей льстил себе. Знал, что не усидит на одном месте и неделю. Но все-таки хотелось хотя бы в мыслях покоя, пусть даже и неосуществимого.
Караван вынырнул из леса и выбрался на широкую трассу. Всего три дня минуло, как Леший тут проезжал за рулем этого же «уазика», а сколько всего произошло, сколько людей погибло… «Моих людей… тех, кому я обещал, что все будет хорошо. Этот груз становится все больше и все тяжелее с каждым годом, а в последнее время – с каждым днем».
За думами Леший и не заметил, как они проскочили десятикилометровый участок федеральной трассы и свернули на окружную. Смотреть было особо не на что – все тот же бескрайний лес, радостно продолжавший отвоевывать у людей территорию. Может только – немного более вычурный, чем привык старый воин в своей Духовщине, больше похожий на южные джунгли, чем на дебри средней полосы. Но все-таки это был лес – родной и привычный. То место, в котором он чувствовал себя дома, которое понимал. Узкая дорога петляла по нему, словно в живом коридоре, ныряла в туннели из переплетенных ветвей огромных деревьев, ныряла в низины и карабкалась на заросшие холмы. Кругом было буйство природы, поглотившей собой все следы деятельности человека, словно его здесь никогда и не было.
Грузовики объехали разрушенный мост на сложной развязке Старой Смоленской дороги и снова углубились в дебри на трассе, идущей вокруг города. При разведке они сюда не заезжали, но Леший понял задумку смолян. Скорее всего, сохранившийся мост через реку есть только на окружной дороге. Именно так можно попасть на ту сторону реки. Сколько подобных дорог Леший видел на своем веку – не сосчитать.
Неожиданно ожила рация. Леший уже привык к равномерному урчанию мотора, и треск в динамике прозвучал, как гром среди ясного неба.
– Максимыч, на холме перед мостом притормози.
Рация задумчиво потрещала и отозвалась голосом парня с самурайским мечом:
– Принял.
«Шишига», шедшая в строю первой, взобралась на гребень холма и остановилась. «Урал» со своим прицепом медленно перестроился на вторую полосу и замер практически вровень со своим грузовым собратом. Лешему ничего не оставалось, как съехать на практически заросшую мхом обочину. «Со стороны, наверное, выглядело, словно три богатыря вышли на холм. Мой «уазик», правда, на богатыря не тянет. Разве только на Санчо Пансу, но это из другой оперы».
Впереди дорога с горки делала плавный поворот и выводила на мост через неширокую, но полноводную реку. Темные глубокие воды Днепра проплывали мимо людей, ускоряясь в сужающемся под мостом русле. С прибрежной заводи на быки карабкался густой плющ. Он полностью оплел опоры, пролеты, мягким ковром лежал на дорожном полотне и зеленой занавесью свисал с моста, касаясь ветками мчавшейся мимо воды.
– По-моему, он даже больше зарос за тот день, пока нас не было, – Максимыч высунулся из приоткрытой двери «Шишиги», стоя на подножке и разглядывая переправу.
Латышев вышел из машины и встал пред грузовиком, разглядывая реку.
– А черт его знает… мы эту сторону моста не разглядывали. Ну что, кто первый?
– Давай сначала мы, а потом вы.
Латышев кивнул, соглашаясь.
– Михалыч, только максимально быстро, – он махнул рукой водителю, еле видному за бликующим лобовым стеклом.
Максим Изотов скрылся в кабине, захлопнув дверь, и «ГАЗ-66», снявшись с ручного тормоза, покатился по дороге. Латышев сделал ладонь козырьком, чтобы не слепило заходящее солнце, внимательно следил за попыткой друга. «Шишига», разогнавшись по инерции, влетела на мост, подпрыгнув на неровности подъезда и, бесшумно его проскочив, взревела мотором на том берегу, выбираясь на противоположный холм.
Леший, также внимательно наблюдавший за попыткой и не заметивший ничего необычного, опустил стекло и спросил у сталкера:
– А что не так с этим мостом?
Латышев оглянулся на голос и пожал плечами.
– А черт его знает! Не нравится он мне, неуютный какой-то, – с этими словами он забрался в «Урал». – Следующие мы, потом ты. Двигатель на мосту старайся не включать… на всякий случай.
Леший тоже привык доверять своим ощущениям. От моста действительно веяло тревогой и агрессией, как от насторожившегося в засаде хищника. Но
