— Ни слова больше. Теперь мне все ясно. На войне братьями становятся в считанные мгновения. Враги становятся друзьями и наоборот. Меня насторожило, что Джек попросил вызвать коллег, о которых при мне никогда прежде не упоминал — но раз вы вместе служили… Я не собирался всюду совать свой нос, но ведь братья должны присматривать друг за другом, понимаете?
— Понимаем, — ответил Чарльз. — Именно поэтому мы сразу же и приехали.
Уорни снова улыбнулся:
— Прекрасно, прекрасно. Позвольте, я провожу вас в его кабинет, Джек ждет там.
— Вы сказали, что он хочет обсудить личные дела, — заметил Джон. — Но из телеграммы не ясно, зачем он хочет нас видеть.
— Он перестал вести дневник — вообще перестал писать, насколько я понимаю, — пояснил Уорни. — Потом он перестал читать. Тут уж я всерьез забеспокоился.
— Почему? — спросил Джон.
— На войне Джек потерял близкого друга[3]. И хотя его не было рядом, когда того убили, Джек почему-то винит себя в смерти парнишки.
Джон и Чарльз одновременно резко втянули воздух. Вот почему Джек послал за ними. В сражении с Зимним Королем по вине Джека погиб один из их союзников, и эта смерть очень повлияла на юношу. Но казалось, что к моменту возвращения в Лондон он вполне оправился — или они так посчитали. Очевидно, друзья ошиблись.
— А как он спит? — поинтересовался Джон.
— Он не спит. Боюсь, его мучают кошмары, — мрачно произнес Уорни. — Все это продолжается уже несколько дней, и я ничем не могу ему помочь. Хуже всего было два дня назад. Он кричал, метался и все время выкрикивал одно и то же слово: «Эвин». Понятия не имею, что оно означает, а Джек сам не скажет. На следующее утро он попросил меня разыскать вас и вызвать сюда.
Перед дверью кабинета Уорни помялся, затем постучал.
— Оставлю вас троих наедине. Если что, я в саду.
Когда Уорни вышел в прихожую, Джон и Чарльз отворили дверь и вошли в забитый книгами кабинет. Джек — он стал выше, шире в плечах и более мужественным, чем тот паренек, которого они помнили, — стоял у окна спиной к двери.
— Джек? — окликнул Чарльз. — Джек, мы приехали. Это Чарльз и Джон.
Джек чуть наклонил голову, отмечая их присутствие, но не обернулся. Вместо этого он задал вопрос:
— Это все было по-настоящему? Все это и в самом деле случилось?
Им потребовалась всего секунда, чтобы понять, куда он клонит.
— Да, если имеешь в виду то, о чем я подумал, — ответил Джон.
— Так значит… Архипелаг Грез… «Воображаемая Географика»…
— Да, — повторил Джон. — Это не сон.
Джек повернулся к ним, его лицо было абсолютно непроницаемым.
— Атлас у вас с собой? Можно… могу я взглянуть?
— Он, м-м, он на заднем сиденье машины, — неуверенно протянул Джон.
— Под замком в каком-нибудь ящике или в сумке, надо полагать?
— Нет, — влез Чарльз. — Он под защитой толстого слоя лекций по древне-исландскому.
Джек недоуменно моргнул и рассмеялся:
— И они еще называют тебя Главным Хранителем. Ты хоть для виду вложил туда пару бумажек на англо— саксонском? Или к своей ученой степени у тебя такое же отношение?
Джон и Чарльз с минуту таращились на друга, прежде чем мрачноватое выражение их лиц сменилось широкими улыбками.
— Ну разумеется, старина, все это и правда с нами случилось, — воскликнул Чарльз, похлопывая Джека по плечам. — Наши приключения на Архипелаге стали своего рода легендой. А ты — одним из героев.
Джек по очереди обнял каждого из друзей, отступил и посмотрел на них.
— Чарльз, — чуть насмешливо заметил он, — да ты постарел.
— Редакторы не стареют, — огрызнулся Чарльз. — Они лишь становятся
— Ну а ты, — повернулся Джек к Джону, — как тебе учительствовать в прежней альма-матер?
— Все именно так, как я и ожидал. Хотя, признаться, я бы лучше в тишине и покое сочинял что-нибудь, если мне снова попадутся такие же студенты, как сейчас. Ни одной светлой и творческой личности.
— Могло быть и хуже, — утешил Чарльз. — Ты мог преподавать в Кембридже.
Друзья рассмеялись старой шутке, но очень скоро снова стали серьезными, и к Джеку вернулся тот затравленный вид, с которым он их встретил.
