установленных на моем ИБК.
– Вольно, курсант! – Коммандер Нирон, судя по нашивкам на полевой форме (и соответствующим маркерам), опять был лейтенантом Нироном.
Собственно, вопрос, требовавший уточнения, был только один. До этого момента я думал, что вся жизнь ан-Солано – миф. Хорошо продуманный, каргалитово легендированный, подкрепленный всеми возможными и невозможными документами, включая историю движения денежных средств на счету, записи с камер наблюдения и записи биокомпьютеров тысяч людей. Я думал, что клан ан-Солано – большой, известный и уважаемый – не в курсе, что у него имеется еще один птенец. Либо клан выполняет «имперскую повинность», закрывая глаза на подобную вольность спецслужб. Дескать, даже если ваш сотрудник под прикрытием лопухнется и попадется, то мы, так уж и быть, подтвердим, что он – настоящий ан-Солано.
Но сейчас… встреча с родителями. Практического смысла, кроме проверки надежности моей легенды, я в этой встрече не видел. Более того, было бы странно отвлекать таких людей на игры спецслужб. Но учитывая, что личность Кейдана ан-Солана – реальная…
Нирон внимательно выслушал мои соображения, но вместо ответа спросил:
– Где вы работали последние пять лет, вар ан-Солано?
Сказались многочасовые тренировки-допросы в симуляторе. Мое тело практически без участия мозга приняло чуть-чуть расслабленное положение, а голос стал ленивым и таким же умиротворенным. И глаза автоматически зашарили в поисках маркера мебельного сервиса, чтобы создать себе удобное кресло и в нем развалиться… Нет «мебельного» маркера – печально. Эти дешевые салоны связи… одно слово – общественные! Фе! Губы тронула легкая рассеянная улыбка:
– Последние пять лет, вар Нирон, я работал в исследовательской группе «Вязирек». Это от компании «Импрозиум-Розетта», может, вы слышали? По контракту со СНАДАК. Разведка месторождений в системах Серого Сектора и туманности Красной Линзы. Даже звание присвоили – старшина первого класса! Как гражданскому специалисту.
Нирон довольно покивал:
– Неплохо. Даже в чем-то хорошо… Фальши практически не чувствуется… хотя продвинутые методы допроса все еще для вас опасны в этом смысле. Так вот, Кей, вы правильно обо всем догадались. Кейдан ан-Солано – штатный сотрудник СНАДАК. Погиб полгода назад на задании, о сути которого даже вы, Танилалу, даже с вашим нынешним допуском, вряд ли когда-нибудь услышите. Его родители, сестры, друзья, знакомые до сих пор ничего не знают. Что лучше – держать их в неведении и дальше или уж сразу сказать, что их сын, брат… ну, и так далее – погиб? Нет, еще не поздно все переиграть – найдем вам другую, не такую трагическую, легенду. Не переживайте – вам даже не придется встречаться с родителями Кейдана. Разумеется, им скажут о гибели сына…
Вот это подстава! Получается, если встречусь с родителями ан-Солано – назад пути не будет – от меня потребуют до конца играть роль Кейдана. А как мастерски «на слабо» берут-то! И не исключено (да какое там, сто процентов, что так и есть!), что в будущем мне придется продолжать дело Кейдана, на котором он свернул себе шею. Не говоря уж о том, что СНАДАК поступает не очень красиво, утаивая информацию о гибели своего сотрудника от его родственников… Хотя, что я знаю о том, как поступали спецслужбы в моем мире?
И, секундочку, а что там про мой нынешний доступ?! Действительно, такой крутой?
– Кей.
– Вар куратор?
– Сувенирами с Солано порадуете?
Насколько я понимаю, это такой завуалированный вопрос. И попытка поторопить с решением.
– Разумеется, вар куратор!
Я очень сильно надеюсь, что не совершаю ошибку. А если совершаю, то – не трагическую. А если трагическую, то вывернусь. А если не вывернусь, то…
– Отлично! А я вам за это подскажу, какому сувениру очень сильно обрадуется один лейтенант медслужбы. – И подмигнул.
…то что-нибудь придумаю.
– Объявляется посадка на экспресс «Базилик – Кертун – Солано – Джига – Ниорон», – объявил мужской голос. – Время посадки – пять минут. Повторяю…
Искин орбитальной станции Кертун, разумеется. Сам факт общей голосовой трансляции в свое время стал для меня неожиданностью – я как-то привык к тому, что все сообщения приходят на ИБК. Но на станциях, оказывается, еще в ходу общие объявления. Дань традициям, наверное? И, возможно, для создания особой неповторимой атмосферы «мы сидим на чемоданах». Ну, и еще тысяча пунктов из правил безопасности, обосновывающих необходимость общих трансляций.
Жиденький ручеек пассажиров потянулся из зала ожидания, распадаясь на десять еще более жиденьких струек по числу рукавов-шлюзов, присосавшихся к борту состыкованного экспресса – похожего на длинную трехсотметровую белую сигарету…
Чарх! Мне эти сигареты теперь везде мерещиться будут! Мало мне того, что Кошмар в последних кошмарах мне сигаретки услужливо прикуривала!
