участвующих в наружном наблюдении?
– Да, это так, – коротко ответила я.
– Прекрасно. Нам было нелегко раздобыть другого информатора, но, хвала господу, это произошло. Третий этап, заключительный и самый сложный. От него зависит итоговый результат наших усилий и полное устранение конкурента. Не в физическом смысле, конечно. Больше скажу, если мы провалим заключительный этап, грош цена всей проведенной работе, а главное жертвам, принесенным во благо общего дела.
Он явно намекал на смерть Еремеева. И еще, в последней фразе я заменила местоимение 'МЫ' на 'Я', и поняла, что если я провалю заключительный этап, то последствия для 'Хадраш текнолоджи' и для меня лично будут непредсказуемыми.
Ставицкий проинструктировал меня, что моей задачей является передача денег информатору за проданные 'Хадраш текнолоджи' разработки нашего конкурента 'Глоуб Коммьюникейшн', которые, по словам Ставицкого способны сделать переворот в современных компьютерных технологиях и производственных процессах. Оплата услуг нашего 'компаньона' будет произведена картой Юнион банка, на счету которого, как сказал Ставицкий 'немалая сумма'. Договорная сумма была удвоена после смерти предыдущего компаньона 'Хадраш текнолоджи'. Служба безопасности 'Глоуб Коммьюникейшн' обеспокоена возможностью попадания в руки конкурента секретных материалов и сейчас, как никогда, активизирована. Цель нашей операции собрать воедино полученные сведения и опубликовать их как собственные разработки. Если мы не получаем третью, заключительную часть, то на доведение до конца научных изысканий нам придется задействовать немало людских и финансовых ресурсов. Мы должны опередить соперника, если не мы получим лицензию, то ее получат наши конкуренты.
Задача была поставлена ясно. Ставицкий предложил мне на выбор воспользоваться автомобилем из корпоративного гаража 'Хадраш текнолоджи'. В остальном он положился на мое здравомыслие и чувство осторожности. И то и другое имелось.
Когда я покидала больничный корпус, Станислас находился на очередной процедуре, и не смог пожелать мне удачи. С одной стороны это было неплохо, так как любое общение с ним расслабляло меня и лишало крепости духа.
В корпоративном гараже я выбрала серого цвета 'восьмерку', на хорошем ходу и полностью экипированную для моих целей. Дома я долго подбирала одежду, она должна быть неприметной и удобной в непредвиденном случае. Я выбрала джинсы, в которых я наведываюсь к Анастасии, помочь вскопать огород. Они слегка поношены и не удивляют известным брэндом. Легкая тенниска серо-голубого цвета и легкая светлая куртка, на случай вечерней прохлады и незаметного хранения переданной информации. Одежду нужно слегка помять и немного запачкать область коленей и рукава куртки. На голове бежевая, в тон куртки, бейсболка, прикрывающая мои волосы и часть лица. Я не старалась походить на мальчишку, но, увидев меня, кое-кто не сразу догадается какого я пола.
Я готова. Слегка мандражирую. В прошлый раз меня использовали в слепую, и мне было проще оставаться невозмутимой. Теперь я посвящена во все подробности предстоящей операции.
Ну, с богом. Я взяла на руки Базиля и, чмокнув его в прохладный нос, попросила:
– Пожелай мне удачи!
Базиль в ответ лизнул меня в щеку.
Я двигалась, неся тяжелую сумку, в направлении автоматической камеры хранения. В сумке сложенные стопками дамские романы, для которых я не находила времени.
Внимания посторонних лиц я не заметила. Проходя мимо места встречи, я приметила двух крепких молодых мужчин, которые в столь поздний час, делали вид, что заняты игральными автоматами, и еще одно лицо, мужского пола, подходящее по описанию на моего 'компаньона'. Я подошла к одному из игроков и, на выдуманном мною деревенском диалекте, спросила:
– Дяденька-а, поможите, и где тута Юнион банк, будьте добреньки.
– Вот что, племянничек, – сказал, ухмыляясь, молодой человек, блеснув не только улыбкой, но и чувством юмора, – поле чудес находится на привокзальной площади, и сейчас не работает, но утром ты сможешь закопать там свои денежки. Букварь продал?
– Не-а, дяденька, козочку.
– Ну, будь здоров, племянничек, денежки береги, – сказал он, выпроваживая меня.
– Спасибо, добренький дядечка, – я была уверена, что название 'Юнион банк' не оставило равнодушным щуплого мужичка в клетчатой ковбойке.
Он двинулся за мной, мужчины переглянулись и, оторвавшись от автоматов, с интересом смотрели за нашим передвижением. Я поставила сумку на пол, со злостью пнула ее ногой, и в сердцах воскликнула, когда ковбой проходил мимо:
– От бисов баул, усе грабки вытянул, и где тута кладовка?!
Схватившись за лямки многострадальной сумки, я потащилась уже вслед за клетчатой рубашкой. Протащив сумку по ступенькам вниз, я оказалась у автоматических камер хранения багажа. Тетка спала, прислонившись к косяку своей каморки. Услышав шаги, она встрепенулась, посмотрела, как я тащу сумку, и скомандовала:
– Паренек, в третий сектор, там свободно.
Я, чертыхаясь, направилась к третьему сектору. Боковым зрением я видела, как клетчатая ковбойка тоже повернула в сторону третьего сектора. Однако, на лестнице, с моего места видного лишь до половины, появились брюки и ботинки.
Владельца начищенных ботинок и легких серых брюк видно не было. Но он стоял и ждал, когда мы с ковбоем покинем камеру хранения. Засада. Информацию необходимо получить любым путем. Я быстро оглядела ряды ячеек, заметив висящие ключи, рванула на себя дверцу ячейки, и определила сумку внутрь. Ковбой находился на противоположной стороне сектора и смотрел то на меня, то на брюки на лестнице.
Тетке мы видны не были. Я достала из внутреннего кармана куртки карту Юнион банка. Крутанув ее перед собой вне поля зрения брюк, но на виду у ковбоя, я положила ее внутрь соседней открытой ячейки. Ковбой принял предложение, и положил маленькую упаковку внутрь ближайшей ему ячейки. Рискованно. Затем мы синхронно направились навстречу друг другу. На брюки мы не глядели, лишь друг на друга, когда поравнялись, слегка наклонили головы и двинулись дальше, каждый к своей цели. Я старалась не ускорять шаг. Приблизившись, я рукой зацепила посылку и опустила ее в нагрудный карман. Не оборачиваясь, прошла до тетки и попросила разменять деньги. Тетка напустилась на меня с криком:
– Кто ж тебе по ночам деньги менять будет, чудак-человек!
Я, извинившись, отошла. Ковбойки видно не было. Вышел или нет? Надо выбираться отсюда. Подойдя к лестнице, я увидела владельца брюк, того молодого человека, с которым разговаривала в зале. Он окинул меня рентгеновским взглядом. Я попробовала, было пройти мимо, он преградил мне дорогу.
– Подожди, племянничек, – расставил он руки в стороны, – я тут кое-что потерял, вот интересуюсь, не прихватил ли ты мою вещицу?
– Побожица, дяденька? Не брал я ничого, вот те крест!
– Да я, видишь ли, в бога не верю, а вот карманы твои осмотрю, – сказал он и шагнул ко мне.
– Дя-я-я-денька… – заскулила я.
– Выворачивай.
Я вывернула карманы куртки.
– Ничого, дяденька, – я потрясла мешочками карманов, демонстративно держа их двумя пальцами.
– Давай дальше, – велел он.
Делать нечего. Я раскрыла полы куртки, и его взгляд вперился в мою грудь.
– Хорош, племянничек, скорей племянница, – хмыкнул он, и сорвал мою бейсболку.
Не увидев симпатичного лица, он потерял ко мне мужской интерес. Остался интерес профессиональный. Похлопав по полам куртки в области нагрудного кармана и проведя ладонями по моей груди, он начал прощупывать карманы джинсов. Ничего не обнаружив, спросил:
– Почему обманула?
– Я? Што вы дядечка, сами ж миня племяшом кликали. Мамка наказала дивчиной не рядиться, обидят та, и денюжку отымут. Папки нету, так я у мамки на посылках, – начала ныть я. – Отпустите, дяденька.
– В сумке что? – смотрел мне в глаза он.
