– Видать, так.
– А это с каких же времен тут стоит?
– Да поди знай. Этого не написано.
К ночи струг едва-едва доволокли до второго порога. Добрыне хотелось разобраться с этой докукой поскорее, но коням нужен был отдых, людям нужен был отдых. Катить корабль в темноте – неумно. Так что старшина приказал распрягать лошадей и ночевать.
Яромир, собиравшийся оборотиться, вызвался добровольцем в дозорные. Места здесь в общем мирные, до Киева еще рукой подать, но тати все ж порой пошаливают. Да и до половецких земель недалеко, набеги не особая и редкость.
А вот Иван задал храпака. Улегся под повозкой, завернувшись в мятель и подложив под голову кулак. Только недолго ему дали поспать. Минуты, верно, не прошло, как Яромир потряс княжича за плечо и, приложив к губам палец, поманил за собой.
– Ну чего там?.. – широко зевнул Иван, вылезая из-под повозки и дрожа от холода. – Спокою от тебя нету, волчара…
– Поглянь-ка, – негромко произнес волколак, подводя княжича к берегу. – Вон, у воды…
Иван пригляделся – вроде ничего там и нет, вода и вода. Потом еще пригляделся – пятно какое-то темное. Ила ком?.. рыба?.. а, нет, просто дохлая кошка. Хотя в темноте толком не различишь…
– Тоже видишь? – спросил Яромир.
– Ага, бедный кошак… – снова сонно зевнул Иван. – Эка невидаль…
– Не кошак это, – хмуро возразил Яромир.
– А кто? Бобер, что ли?
– То ли не замечаешь? Мы перед порогами эту кошку уже видели.
– Да ладно. Откуда ей тут взяться? Просто похожая.
– Та же самая. Я чую.
– Ну и нюх же у тебя, волчара, – позавидовал Иван. – Ну та же самая и та же самая, бог с ней… Течением принесло, знать…
– Не течением. Сама приплыла.
– Чего?.. Она ж дохлая. Ты что городишь, волчара?
– Не понимаешь, да? – хмыкнул Яромир. – Не кошка это никакая.
– А кто тогда?
– А ты его перекрести.
Иван пожал плечами, перекрестил дохлую кошку и аж вздрогнул. Трупик животинки вмиг оборотился крохотным зеленым человечком, облепленным пиявками и водорослями. Он ожесточенно тер глаза и чесался, словно Иван его горчицей облил.
– Тьфу, ну вот зачем?.. – проныл уродец, отшатываясь к воде – но нырнуть не успел. Метнувшийся Яромир схватил его за шею и слегка тряханул.
– Видал, Вань? – спросил он. – Вот тебе и кошка. Ичетик это. Прислужник водяного, шавка его ручная.
– Сам ты шавкххаа!.. – прохрипел бесенок, суча ножонками. – Пустьххи, перевертыш!..
– А ну, нишкни! – снова тряханул ичетика Яромир. – Говори, фуфлыга, чего за нами подглядываешь?! Кто подослал?! Кащей?! Яга Ягишна?! Пущевик?!
– Поди ты под корягу! – шипнул ичетик. – Я этим сухобродам не подчинен!
– Да?.. – озадачился Яромир. – А кто ж тогда? С водяными я вроде… стой-ка. А ты не из Белого ли озера?
Ичетик промолчал, но было его молчание красноречивей любых слов. Иван недоуменно поморгал, а потом и до него дошло. Вспомнилась мокрая ручища, вылезающая из бадьи с водой, хватающая за кадык… ух и страху ж тогда Иван натерпелся!
– Это ты, выходит, тому водяному наушничаешь… – задумался Яромир. – Вот ведь гад злопамятный… А остальных тоже он по наши души посылал?
– Каких еще остальных? – фыркнул ичетик.
– Манилу, Ауку, встречника…
– Нет, эти водяному не холопы, – осклабился кривыми зубишками водяной бесенок.
– Значит, все-таки еще кто-то… – огорчился Яромир. – Эх, что-то больно уж круто нас обложили… Как зайцев тропят…
– И что ж делать? – спросил Иван.
Яромир немного подумал, а потом в третий раз тряхнул ичетика.
– Ты один тут от водяного? Сам он где? Говори, да только правду!
– Да пошел ты под корягу! – оскалился тот. – Не скажу я тебе ничего, перевертыш!
– Вань, ну-ка, перекрести его снова.
Иван охотно соединил два перста и принялся творить крестное знамение. И уж как противно ичетик заверещал! Точно не крестили его, а кипятком брызгали.
