– Ты еще будешь тосковать по тому времени, когда трясся на своей кляче, – произнес Дорн. – От этого места пойдем пешком. Ехать дальше опасно. Верхом мы сумеем заметить болотистые места только тогда, когда в них провалимся.
Сенета выполнила команду Дорна спешиваться беспрекословно. Мило еще боролся с собой.
– Ты же шутишь, правда? – пожаловался он, обращаясь к наемнику. – Ты два дня заставлял меня сидеть на спине у этого монстра, а теперь, когда нам нужно проехать через чертово болото, я должен спешиться?
– А что ты имеешь против болота? – поинтересовался Дорн.
– Во мне и четырех футов не будет. Угадай с трех раз.
– Слезай! – не уступал Дорн.
Мило соскользнул со спины лошади.
К грубому обращению Дорна с собой он уже начал постепенно привыкать, но с момента бегства из Рубежного оплота охладели и отношения между наемником и Сенетой.
– У ворот Рубежного оплота, когда меня захватил в плен Раф, что ты прошептала Дорну на ухо? – спросил волшебницу Мило, когда был уверен, что наемник его не услышит.
Сенета остановилась и уставилась себе под ноги.
– Ты не обязан этого делать, – ответила она.
Мило не понял.
– Чего он не обязан делать?
– Не нужно было ему их убивать. Я никогда бы от него этого не потребовала, – пояснила Сенета. – Я вижу по его лицу, когда он готовится помочь кому- то расстаться с жизнью. Тогда у него глаза становятся пустыми, а губы сильно сжимаются. Мне кажется, его ненависть к врагу сильнее, чем любовь ко мне.
– Прости, пожалуйста, но я тоже там был, – ответил Мило. – У него не было другого выхода. Как иначе я мог освободиться от этого ненормального Рафа?
Сочувствующий взгляд Сенеты был очень красноречив и не очень-то вселил в Мило уверенность в том, что он однажды целый и невредимый вернется в Дуболистье.
– Если он со всем, что ненавидит, управляется так же, как с убийствами, мне очень интересно посмотреть, как он делает то, что ему нравится.
Сенета слабо улыбнулась.
– В этом-то и проблема. Во всем, что могло бы принести деньги и что не нужно добывать мечом, он ужасен. Регор наделил его даром, не очень приятным, но очень прибыльным.
– Золото – это еще не самое главное в жизни, – заметил Мило. – Есть вещи и поважнее.
– Вы, полурослики, просто поразительные существа, – удивленно произнесла Сенета. – Во всем видите хорошее. В любой несправедливости найдете искорку доброты, а если вам плохо, то думаете о славных временах, которые, быть может, настанут. Люди не такие. Тот, у кого нет денег, не может позволить себе мечтать. Потому что для того, чтобы мечтать, нужно закрыть глаза, а если ты сделаешь это, кто-то другой перережет тебе горло, чтобы ты не украл мечту у него.
Подобная точка зрения показалась Мило очень странной. Если всегда опасаться худшего и подозревать всякого, что он задумал нечто злое, то так никогда не станешь счастливым. Люди просто не умеют радоваться простым вещам. Им всегда хочется заполучить что-нибудь, что есть у кого-то другого. Вопрос только в том, почему Дорн и Сенета сопровождают его и чего ждут от него взамен. Однако он решил, что не хочет знать этого, просто соскочил с коня и протянул поводья волшебнице.
– Возможно, будет лучше, если лошадь возьмешь ты, – произнес он. – Мне кажется, что она только и ждет, когда представится возможность утопить меня в болоте.
Волшебница приняла поводья, потащила за собой обоих животных.
Мило был замыкающим. Идти по надежной тропе через топи очень просто, если ее предварительно вытоптали двенадцать подков и четыре ноги. Но с наступлением темноты продвигаться вперед стало сложно. Через час Дорн принял решение стать лагерем на ночь.
– Это можно было сделать два часа назад, – пожаловался наемнику Мило. – Тогда нам не пришлось бы спать посреди этого проклятого болота.
– Ты что же, хотел бы спать там, где есть люди, которые любят вешать других людей или перерезать им горло, когда те спят? Я предпочитаю кваканье лягушек и жаб. Чудесный звук, в отличие от хрипа умирающего человека.
– Здесь здорово, – с наигранной веселостью ответил Мило. Босыми ногами он вытоптал высокую траву, чтобы расстелить одеяло. – Лягушачий концерт – то, что нужно, чтобы отдохнуть после тяжелого похода.
Трое спутников разделили свой скудный провиант и молча сели рядом. Дорн отказался разводить костер, чтобы приготовить хотя бы чай. Поэтому Мило не оставалось ничего иного, кроме как выпить немного вина, предложенного Сенетой, и сделать глоток воды из собственного бурдюка, немного пожевать
