Нельф и Тисло
Нельф зачерпнул медным котелком розовую воду из маленькой лужицы в пещере. С отвращением заглянул в него.
– Хочешь добрый совет? – спросил он брата.
– Если я скажу «нет», ты от меня отстанешь?
– Лучше не заболевай тут, внизу, иначе мейстер Нодрин тоже будет лечить тебя этим пойлом. Чем все заканчивается, сам видишь: больше половины его пациентов уже мертвы.
Брат даже не собирался помогать Нельфу. Он стоял у входа в пещеру и вглядывался в темный коридор, ведущий назад, к главному туннелю.
– Можешь говорить, что хочешь, но гномы что-то задумали против эльфов, – заявил он. – Это не нормальная шахта. Здесь нет ничего, что нельзя было бы получить где-нибудь в другом месте.
– Ты слишком много думаешь, – ответил Нельф. – Просто делай, что тебе говорят. Если немного повезет, они сократят нам срок и отпустят на волю раньше.
– Но ты же в это на самом деле не веришь, правда? – Тисло пнул ногой маленькую кучку темных камешков и стал наблюдать за тем, как они рассыпаются по земле. – Если хочешь знать мое мнение, мы здесь без одобрения Модура Великого. Доримбур спланировал все это в одиночку. Его ненависть сильнее, чем верность главе клана. Если есть какая-то награда за это дело, то только виселица, ничего кроме виселицы.
Нельф наполнил второй котелок и поднялся.
– Давай-ка возвращаться. Мейстер Нодрин будет ждать нас. У меня нет желания злить его, не то он снова заставит нас чистить отхожие места.
– Все лучше, чем слушать его грязные застольные песенки, – признался Тисло.
– Но только потому, что ты никогда не помогаешь, – пожаловался Нельф.
– Да я бы с удовольствием взял у тебя котелок, но тогда у тебя останется только один, а такое искривление плохо скажется на бедрах. Я не хочу быть виноватым в том, что в старости ты будешь перекошенный на один бок и будешь испытывать боль при каждом движении, когда примешься полоть мой огород.
– Мечтай и дальше, – прошипел Нельф.
Они вместе побрели по темному переходу обратно к хорошо освещенному главному туннелю. Для гномской шахты в туннелях было слишком пусто. Там, где должны туда-сюда сновать пони, впряженные в вагонетки, вывозя на дневной свет отходы и руду, царила тишина. Кроме того, им не встречались ни гномские патрули, ни рабочие, которые должны были сменить предыдущую бригаду, чтобы те могли отдохнуть за кружкой пива и доброй порцией еды. Эта шахта, если это вообще была шахта, напоминала истощенную и давно заброшенную шахту по добыче золота, какие встречались на северо-западе Серого порубежья.
Нельфу и Тисло это было на руку. Чем меньше гномов они встречали, тем меньше поручений им давали. Им за глаза хватало и постоянного нытья мейстера Нодрина – «сделайте то, сделайте это».
Спустя добрых полчаса они дошли до лазарета. Мейстер Нодрин наверняка уже с нетерпением ждет их и сразу же выдаст новое поручение. Об отдыхе нечего было и думать. Всегда находилось что-нибудь, и единственная возможность отдохнуть у них появлялась в то время, когда мейстер Нодрин спал. К огромному неудовольствию полуросликов, гномский клирик обходился весьма малым количеством сна.
У входа в комнату уже снова висел флаг, что означало, что умер еще один бородач и ждет, когда его унесут.
– Я ставлю на того, что с болотной лихорадкой, – произнес Тисло.
– Я не согласен, – ответил Нельф. – Это наверняка тот жирный, у которого из груди торчит обломок.
– Это ты говоришь потому, что тебе постоянно приходится чистить его гноящиеся раны.
Тисло был не так уж неправ. Нельфу надоело вставать каждую ночь по три-четыре раза, чтобы очистить рану от гноящейся плоти и гноя. Он никому не желал смерти, но считал, что для этого гнома она стала бы избавлением.
Они вошли в короткий туннель, который вел к пещере-лазарету. На полдороге Тисло взял у брата один из медных котелков.
– Он не должен подумать, что я лентяй, – прошептал он.
Нельф скривился.
Прежде чем войти в пещеру, они замерли. Изнутри доносились чавканье и скрежет.
– Нужно было поторапливаться, – прошептал Нельф. – Боюсь, мейстеру Нодрину пришлось самому чистить жирного. Он разозлится, потому что мы шли так медленно.
– Я что-нибудь придумаю, – ответил Тисло и вошел в маленькую комнатушку.
Нельф хотел сделать то же самое, но заметил, что Тисло словно окаменел. Котелок выпал у него из рук, полетел на землю, его грязно-бурое содержимое разлилось и тут же впиталось в неутоптанный пол.
Полурослик бросил осторожный взгляд за плечо брата и едва сдержался, чтобы тоже не выронить свой котелок.
Мейстер Нодрин лежал поперек импровизированных носилок. Его голова была неестественно вывернута набок. Из уголка губ текла кровь, а глаза были
