А я ухожу.
Ода собрала вещи, которые повесила сушиться на стул рядом с камином, перекинула их через плечо. А затем направилась прямо к двери, проходя, взяла яблоко из стоявшей на столе тарелки.
– Когда буду проходить мимо, заплачу, – произнесла она, подняв яблоко вверх. – Не хочу быть у вас в долгу.
И вышла за дверь.
Рубиния хотела что-то сказать, но брат удержал ее.
– Пусть идет, сестра, – проворчал он. – От такой одни только неприятности. Можно считать, что нам повезло, если гномы не обвинят нас в том, что мы помогли ей бежать.
Рубиния снова откинулась на подушки.
– Надеюсь, она найдет своих братьев и сумеет спасти их, – произнесла она.
Гундер поднялся, сходил на кухню и сразу же вернулся с чашкой горячего чая.
– С двумя ложками сахара, как ты любишь, – произнес он и протянул ей чашку.
Рубиния поправила подушку. Подвижность постепенно возвращалась. Она улыбнулась и с благодарностью приняла чашку.
– Где дети? – спросила она.
– Малыши у Валунсов, остальные в лесу, ищут грибы для рагу, которое я пообещал им приготовить. А Бонне и Мило… – Гундер не договорил. Он просто продолжал смотреть под ноги.
– Они в безопасности, – произнесла Рубиния. – Они взрослые и знают, что делают. А теперь расскажи мне, что именно произошло в Дуболистье. Не может такой ужасный поступок быть результатом глупой ребяческой шутки.
Гундер посерьезнел.
– Никто и не говорит этого, – произнес он, – но то, что они просто тайно сбежали, бросает тень на обоих. Возникает много вопросов. Никто не знает, что случилось на самом деле. Судя по всему, члены совета просто поубивали друг друга во время спора. И все из-за этого дурацкого дуба. Соседи ругаются друг с другом. Мужья перестали разговаривать с женами, потому что те придерживаются другого мнения. В трактире каждый вечер начинается какая-нибудь потасовка из-за пустяков. Деревенская община трещит по швам, Рубиния. Что-то происходит, и никто не понимает, что именно, но многие обвиняют в этом Бонне и Мило.
– Оба они абсолютно ни при чем, – сказала Рубиния. – Вины на них нет. Здесь что-то происходит, тут я с тобой согласна, и я пришла, чтобы выяснить, что именно.
– Я знаю, – простонал Гундер, – но было бы лучше, если бы они были здесь и просто ответили на вопросы. Может быть, это немного успокоило бы людей. Клянусь Цефеей, ты говоришь уже как мейстер Отман, – заметил он.
С улицы послышались крики какой-то женщины, заплакали двое детей.
– Видишь, что я имею в виду? – засопел Гундер. – У всех в деревне нервы на пределе.
Гундер встал и осторожно подошел к маленькому круглому окошку возле двери, выходившему на рыночную площадь.
– Если это орет Ода, я лично погоню ее палкой прочь из деревни. От такой одни только неприятности, я уже говорил, – проворчал он.
Мгновение он постоял у окна, поглядел на улицу. А затем повернулся к сестре, и на лице у него был написан ужас. Не говоря ни слова, он прыгнул к двери, повернул ключ в замке и задвинул оба засова.
– Они здесь, – прошептал он.
– Кто здесь? – переспросила Рубиния. – Мило и Бонне?
Гундер не ответил, снова выглянул в окно. Рубиния решила, что это повод встать с постели. Прихрамывая, на негнущихся ногах она осторожно подошла к брату.
– Гномы, – ужаснулась она. – Они действительно шли за нами до самой деревни. Кто-то должен поговорить с ними.
Едва она успела что-то сказать, как узнала тело, лежавшее у самых ног бородача. Это была женщина из деревенских. Рубиния не могла разглядеть, кто именно это был, но это явно была полурослик. Она лежала на земле и корчилась от боли.
– Ты видел, что произошло? – спросила она брата, но тот только покачал головой.
В этот миг она увидела детей, спрятавшихся за поилкой для пони. Это были Синне и Элфи Валунсы. Значит, женщина – Нона Валунс, жена Бильби и сестра Йооса, погибшего во время заседания совета.
– Они не имеют права так с нами обращаться, – засопела Рубиния. – Мы не должны это терпеть. Как бы там ни было, здесь совсем другие законы, нежели в горах.
В этот миг она увидела, как из дома вышел Нуберт Пешкоброд. С ним была его собака, немного мелковатый, но сильный фазанбуль. Крайне злобное животное с широким черепом, коротким носом и пастью, из которой постоянно текла слюна. Животных любили использовать для охоты на фазанов, отсюда и название породы.
