Идолы

Какая-то женщина появляется перед нами и тычет в меня связкой ожерелий:

– Ты покупай. Ты покупай. Хорошая удача. Две сотни монет.

Я отрицательно качаю головой, но когда присматриваюсь, то вижу кусочек прозрачного стекла, имеющего форму капли, с крошечной зеленой фигуркой внутри.

Это он. Тот самый, такой же. Нефритовый Будда. Шахматная фигурка, принадлежащая нефритовой девочке, та, которую я видела на шахматной доске во сне. Такая же, как та, что дал мне Епископ.

Это что, Изумрудный Будда?

Не он ли это и был все время?

Если так, тогда я и вправду пришла туда, куда надо. Это должно быть то самое место.

Здесь ли ты, нефритовая девочка?

Я оглядываюсь по сторонам, но все, что я вижу, слышу и ощущаю, – это шумная толпа.

Если девочка и здесь, я ее не улавливаю.

Когда толпа увлекает нас в арочный вход в стене дворца, я слышу отдаленный ритмичный напев, которого не понимаю.

Биби отдает несколько монет какой-то женщине, сидящей за столом. Взамен же берет горсть бледных зеленых цветов, круглых, как луковица или кулак. К их стеблям привязаны палочки благовоний и ярко-желтые тонкие свечи, и всего этого – по одному для каждого из нас.

– Лотосы, – поясняет Биби. – Мы сделаем подношение Богу Будде. Идемте, – говорит он, хватая мою руку и кладя ее себе на рукав. – Ты держись за меня.

Мы проталкиваемся сквозь толпу, пока не добираемся до больших чаш с водой, окруженных людьми, стремящимися подойти к ним. Чем ближе мы к чашам, тем труднее держаться рядом друг с другом. Толпа напирает со всех сторон, и мы наконец словно расплываемся в разные стороны, как маленькие лодки на океанских волнах.

Со всех сторон тянутся руки, чтобы бросить цветы к воде, в воду. Женщина рядом со мной прижимает свой цветок ко лбу. Какая-то старуха набирает воды в пустую бутылку.

Я вижу, как Биби машет мне рукой через толпу между нами.

– Святая вода! Считается, что она приносит удачу. Попробуй ее.

Я делаю, что мне сказано, опускаю цветок в воду, а потом прижимаю мокрые лепестки к горячему лбу.

Я закрываю глаза, пытаясь разобраться в том, что чувствую, но шум толпы и того, что люди несут в своих головах, все еще слишком меня оглушает.

И я просто следую за Биби, продвигаясь к ближайшему алтарю, зажигаю свою палочку благовоний и втыкаю ее в чашу, наполненную песком.

А девочки все нет.

Здесь ли ты, нефритовая малышка?

Я тебя не ощущаю, даже если ты рядом.

Потом толпа увлекает меня вперед, несет вверх по ступеням, к небольшому прямоугольному зданию, полностью покрытому золотой резьбой.

Мы все встречаемся у горы обуви перед входом. Проявляя уважение, следуем примеру Биби и добавляем свою потрепанную обувку к общей куче.

– Преклоните колени. Ваши ступни не должны быть направлены к Будде. Делайте как я.

Я наблюдаю за Биби. Он складывает руки вместе, прижимая ладони одну к другой. Склоняет голову. Я повторяю его движения.

А потом смотрю вверх.

Высоко надо мной, с золотого алтаря, лицо моего Будды смотрит прямо на меня.

Я жду.

Она покажется. Она идет. Она где-то здесь. Должна быть здесь.

Я знаю, что это так.

Но это неправда. Я жду несколько часов, но нефритовая девочка так и не появляется.

Однако я все равно отказываюсь покинуть храм.

Мы сидим, пока солнце не опускается к горизонту, а у нас не начинают болеть колени.

Волны почитателей продолжают бушевать вокруг нашей четверки, а мы как будто превратились в некий островок тишины, мы ждем, стоя на коленях.

Биби и Фортис ожидают нас возле входа. Я напрасно трачу время. Им не терпится уйти. Я вижу это по их лицам.

Во мне нарастает чувство беспомощности, и я могу потерять власть над собой.

Ничего. Совсем ничего.

Ее здесь нет.