отправлено: Как и ты. Вскоре я свяжусь с тобой, чтобы
продолжить эту беседу.;
ответ: До свидания.;
соединение прекращено;
//соединение завершено;
Глава 27
Прошлое в будущем
Мы молчим. Покинув деревню, находим место для остановки и позволяем дню закончиться как можно быстрее.
Мы видели слишком много, все мы.
Но темнота наступает не так уж быстро. А нам хочется видеть как можно меньше. Это все, чего хочет любой из нас в данный момент.
Пещера, на которой в конце концов сошлись Фортис и Биби, вдали от долины и на обратном пути к реке Пинг, не совсем пещера. Это скорее некое углубление в скале, рядом с рощей бамбука и тиковых деревьев для слонов – деревьев, которые тянутся от зеленого берега прямиком в густые джунгли, что покрывают эту сторону дельты реки Пинг. Но как бы то ни было, огонь – это огонь, а сон – это сон, и потому мы разбиваем здесь лагерь и никто из нас ни на что не жалуется.
К тому времени, когда мы съедаем ужин – рис и овощные лепешки, упакованные во множество металлических контейнеров, а слоны – половину джунглей, до которых могли дотянуться, мы все готовы заснуть.
–
– Да хватит тебе! – устало рявкает Ро. – Довольно орать!
– А что это значит? – Тима с любопытством смотрит на Биби.
– Я надеюсь, что это означает «пора спать», но может быть, «ешьте свои бананы». Похоже, они именно это делают, когда я так говорю.
– А зачем тогда это говорить? – спрашиваю я. – Если они все равно не слушают?
Биби пожимает плечами:
– Но от них ведь и нельзя по-настоящему ожидать, что они станут слушать. Они же слоны. Просить их перестать есть – все равно что попросить тигра перестать охотиться.
Слоны опускаются на колени, будто утомились больше всех. И вскоре начинают храпеть, причем так громко, что почти невозможно разговаривать, а потому нам ничего не остается, как самим угомониться на ночь.
И мы угомонились бы, если бы лягушачий хор позволил нам заснуть.
Чем темнее становится, тем теснее мы сбиваемся вокруг костра в нашем наскоро разбитом лагере. К тому времени, когда появляются звезды, мы уже буквально прижимаемся к умирающим углям, и я различаю только куртку Фортиса.
Все ощущается ужасным, потому что оно становится ужасным. Теперь, когда мы видели то, что скрыто между горами в долине, борьба становится намного важнее. Это Фортис нас заставил. Он вынудил нас бороться. Теперь я это знаю. Но чего я не знаю, так это того, почему он не хочет ничего нам объяснить.
А мне необходимо знать. Мне необходимо сражаться. Мне необходимо снова заглянуть в мою книгу.
Я должна поискать ответов в прошлом. В своем и Фортиса.
И теперь это необходимо больше, чем когда-либо.
Немного погодя Тима, и Лукас, и Ро, и я снова просыпаемся, скорее всего, по одной и той же причине.
– Что ты думаешь? – шепчет мне Тима, делая вид, что ворошит палкой тлеющие угли.
– Не похоже на то, что мы можем просто взять ее.
С тех пор как мы с Лукасом рассказали Тиме о прочитанном в книге, она горит желанием сама в нее заглянуть.
– Слушайте, а чего мы ждем? – спрашивает Лукас.
С того момента, когда мы впервые стащили книгу из куртки Фортиса, он ничего другого и не хочет.
В общем, я подкрадываюсь к Фортису, обогнув костер, и осторожно вытаскиваю куртку из-под его головы. Это весьма рискованно, но я не уверена, что меня вообще волнует, заметит ли мерк что-нибудь. Больше не интересует.
В конце концов, книга была отдана мне. Когда-то, давным-давно. Кажется, уже тысячу лет назад.
Но сейчас я сосредоточиваюсь на конкретной задаче.
А потом мы начинаем читать – все вчетвером, в мигающем свете костра.
Генное программирование и жизнеспособность; результат положительный.
Модифицированные клеточные материалы прижились в большинстве яиц, эмбрионы трансплантированы, началось развитие.
