И ошибся. Твердый предмет состоял из большой коробки спичек «Сван Веста» и металлической консервной банки с мясными лепешками. Мы вернули все на место. Другие предметы из карманов Мэллори составили почти случайный набор личных вещей, словно он только что отправился на зимнюю прогулку в Гайд-парк: огрызок карандаша, ножницы, английская булавка, маленький металлический футляр для ножниц и съемный кожаный ремешок, которым кислородная маска крепилась к его кожаному мотоциклетному шлему. Последний предмет я узнал, поскольку почти такой же ремешок в этот момент стягивал мне подбородок.
Мы вернули консервы, спички и другие предметы на свои места, в сумку и карманы, но продолжили извлекать другие: очень грязный — похоже, сопливый — простой платок с маленьким тюбиком вазелина (мы знаем, что вазелином смазывают потрескавшиеся губы, поскольку у каждого из нас есть такой тюбик, той же марки) и гораздо более красивый, с искусно вышитой монограммой, Дж. Л. М., фуляровый носовой платок с узором синего, бордового и зеленого цвета. В этот платок были завернуты какие-то бумаги. Дикон просмотрел бумаги, но это, похоже, были личные письма, и он не стал их читать, только обращения и надписи на конвертах (один был адресован «Джорджу Ли Мэллори, эскв., для передачи, британский торговый агент, Ялунг, Тибет»). Личные и деловые письма не представляли интереса, за исключением странной серии цифр, нацарапанных карандашом на полях письма от какой-то дамы, но не жены.
— Это показания давления кислорода, — сказал Жан-Клод. — Возможно, расчеты, как далеко они могут дойти с таким запасом в тот последний день.
— Тут только пять столбцов, — заметила Реджи. — Я думала, они вышли из четвертого лагеря, имея при себе больше пяти баллонов.
— Так и было, — подтвердил Дикон.
— Тогда тут нет ничего, что поможет нам понять, — сказала Реджи.
— Не уверен. — Дикон кивнул, снова сложил каждое письмо, вложил в конверты, аккуратно завернул в платок с монограммой и вернул в карман мертвеца.
Мы ничего не взяли, но я все равно чувствовал себя расхитителем гробниц. Мне еще не приходилось обыскивать карманы трупа. Для Дикона такое занятие, похоже, было не в новинку, и я понял, что он действительно этим занимался — возможно, сотни раз — на Западном фронте.
В других карманах обнаружились только складной нож и очки.
— Возможно, это важно, — сказала Реджи. — Очки были у него в кармане.
Я не сразу сообразил, что она имеет в виду — был слишком занят, пытаясь справиться с кашлем.
— Да, — кивнул Жан-Клод. — Они упали либо до рассвета, либо уже в сумерках… Мэллори начал восхождение через день после того, как видел пораженного снежной слепотой Нортона. Не подлежит сомнению, что он мог снять очки только после захода солнца.
— Но куда они шли, вверх или вниз, когда сорвались с гребня? — спросил Пасанг.
— Думаю, спускались, — ответил Дикон.
— А электрический фонарь у них был? — поинтересовалась Реджи.
— Нет, — покачал головой Дикон. — Оделл нашел его в их палатке в шестом лагере и захватил с собой. Тот факт, что они не взяли единственный электрический фонарик, почти неопровержимо свидетельствует, что они покинули шестой лагерь после восхода солнца. А также о том, что Джордж Мэллори был довольно рассеянным.
— Не будем плохо говорить о мертвых, — сказал я, все еще кашляя.
— Вовсе не плохо, — возразил Дикон. — Я просто придерживаюсь фактов. В двух экспедициях, в которых я участвовал вместе с ним, Джордж вечно что-нибудь забывал, терял или оставлял на месте ночевки — носки, бритвенный прибор, шляпу, рулон туалетной бумаги… Просто он был таким.
— И все же… — начал я, но не нашел других аргументов.
Дикон прикрыл глаза ладонью — мы обыскивали тело Мэллори, сняв очки, поскольку облака были уже прямо над нами, — и посмотрел на склон, пытаясь что-то разглядеть в снежном вихре.
— Те овраги внизу и эта сторона первой ступени, под Желтым поясом, — по ним очень трудно спускаться в темноте, без электрического фонарика, ламп или свечей.
Мы все посмотрели на скалы и овраги высоко над нами.
— Исходя из того, что тело не сильно изуродовано — а также из факта, что Мэллори был еще в сознании и пытался задержаться на склоне, что ему в конечном итоге удалось, — можно с уверенностью сказать, что он упал не с северо-восточного склона. — Дикон подтвердил мою догадку. — И почти наверняка не с такой высоты, на которой находится Желтый пояс. Скорее всего, он сорвался с какого-нибудь оврага или с каменной гряды внизу, ближе к нам.
— Тогда Сэнди Ирвин может ждать нас там, — сказала Реджи.
Дикон пожал плечами.
— Или Ирвин сорвался первым и утащил за собой Мэллори. Мы этого не узнаем, если не найдем тело Ирвина.
«Хочешь сказать, что после всего этого мы продолжим поиски?» — устало подумал я.
