И тогда Дикон приказал нам возвращаться в пятый лагерь, пока ветер не стал еще сильнее, а среди вихрей снега еще можно было что-то разглядеть.
— Получается, ничто из найденного на теле Джорджа Мэллори не может нам подсказать, поднялись ли они с Сэнди Ирвином на вершину или нет, — говорит Реджи. — И часы, и высотомер Мэллори разбились и лишились стрелок.
— Возможно, именно отсутствующее даст нам ключ к разгадке, — замечает Дикон.
Я выглядываю из глубин своего грязного пухового спальника.
— Фотоаппарат «Кодак»?
— Нет, — говорит Дикон. — Фотография Рут, жены Мэллори. — Нортон и все остальные, с кем я беседовал, говорили, что он взял с собой фотографию из четвертого лагеря — там ее не нашли, как и в двух верхних лагерях, — поскольку обещал Рут, что оставит ее на вершине.
— Или в самой верхней точке, откуда ему пришлось повернуть назад — одному Богу известно где, — прибавляет Же-Ка.
Дикон кивает и принимается грызть чубук холодной трубки.
— Отсутствие фотографии нельзя считать доказательством, что он побывал на вершине, — говорит Реджи.
— Нельзя, — соглашается Дикон. — Только того, что Мэллори ее где-то оставил. Возможно, как предположил Жан-Клод, в самой верхней точке, перед тем, как повернуть назад… где бы это ни было.
— А меня интересует пропавшая камера, — говорит Пасанг. Его низкий голос, как всегда, мягок и нетороплив.
— Почему? — спрашиваю я.
— А когда вы отдаете свой фотоаппарат другому человеку? — вопросом на вопрос отвечает высокий шерпа.
— Когда просите вас сфотографировать, — говорит Реджи. — Мэллори мог… отдать Ирвину свой «Кодак» на вершине, после того как сфотографировал молодого человека.
— Это всего лишь догадка, — возражает Дикон. — А вот вам не догадка и не гипотеза, а непреложный факт: если мы хоть немного надеемся продолжить поиски завтра, то должны немного поспать.
— Легко сказать, — выдавливаю я между приступами кашля. — Похоже, я совсем не могу заснуть на этих долбаных высотах.
— Не выражайся, Джейк, — говорит Дикон. — Среди нас дама.
Реджи закатывает глаза.
— У меня с собой есть снотворное, — предлагает Пасанг. — Гарантированные три или четыре часа сна.
Все умолкают, и я представляю, что они думают о том же, что и я: «Пока мы будем дрыхнуть, ветер сдует нашу палатку в пропасть».
Я открываю рот, чтобы выразить свое мнение, но Реджи останавливает меня, вскинув руку.
— Тихо, все, — шепчет она. — Я слышу голос. Чьи-то крики.
Моя рука покрывается мурашками.
— При таком ветре? — удивляется Дикон. — Это невозможно. Четвертый лагерь далеко внизу, и…
— Я тоже слышу, — говорит Пасанг. — Там, в темноте, кто-то есть, и он кричит.
Часть III МЕРЗОСТЬ
Глава 1
Примечание для мистера Симмонса. Вплоть до этой части я излагал свою историю преимущественно в настоящем времени, поскольку использовал записи из дневника и заметки, которые сделал летом и осенью 1924 г., а также весной 1925 г. Настоящее время помогло мне оживить воспоминания. Я знаю, что это не очень профессионально с моей стороны, но эту последнюю часть своей истории я рассказывал только одному человеку и ни разу не записывал. Теперь я записываю ее так, как помню теперь, в прошедшем времени, но вы должны понимать, что каждое слово в ней настолько точно и правдиво, насколько я в состоянии вспомнить и рассказать, и что вы второй человек с 1925 г., который услышит эту часть истории.
