на уровне моря — никаких цифр в голову не приходило, — а также вспомнить уравнение, которое позволит вычислить этот процент на высоте 28 000 футов. Возможно, разделить на 28. Но что разделить?
— На высоте двадцати восьми тысяч футов кислорода в воздухе почти столько же, сколько на уровне моря, — уверенно ответил Жан-Клод.
Что? Мой французский друг явно сошел с ума.
— Очень хорошо, — похвалил Финч. — Ему удавалось избегать нравоучительного тона и говорить нормально. — Но если количество кислорода на разных высотах примерно одинаково, то почему, — он сделал эффектную паузу, — вы легко пробегаете милю по берегу моря, но задыхаетесь и вынуждены останавливаться и хватать ртом воздух, словно рыба, через каждые два шага на высоте двадцати восьми тысяч футов?
— Атмосферное давление, — сказал Жан-Клод.
Финч кивнул.
— Наука практически ничего не знает о физиологии человека на больших высотах, и большая часть наших сведений получена благодаря нескольким исследованиям Министерства авиации Великобритании, проведенным в последние несколько лет — совершенно очевидно, что аэроплан способен за очень короткое время подняться на высоту десять тысяч футов, — а также благодаря экспериментам во время экспедиции на Эверест в двадцать четвертом году. Тем не менее мы знаем, что на высоте выше двадцати тысяч футов нас убивает низкое атмосферное давление — в буквальном смысле убивает нервные клетки мозга, убивает наши органы и обмен веществ, убивает способность рационально мыслить — и, как говорит месье Клэру, происходит это оттого, что низкое давление затрудняет дыхание, ограничивает поступление кислорода в легкие, не дает кислороду проникнуть в мелкие капилляры и сосуды для восстановления красных кровяных телец.
Он поднял выше тяжелый кислородный аппарат.
— Кислород в этих сосудах — во время нашей экспедиции двадцать второго года шерпы остроумно называли его «английским воздухом» — находится под таким давлением, как воздух атмосферы на высоте пятнадцати тысяч футов. Подготовленный альпинист не должен испытывать никаких проблем с дыханием.
Я вспомнил, что высота пика Маттерхорн, на который мы поднимались в июне прошлого года, составляет 14 690 футов. И действительно, никаких трудностей с дыханием у меня не возникало. Воздух, заполнявший легкие, казался немного разреженным и холодным, но был достаточно плотным, чтобы поддерживать усилия, необходимые для восхождения.
Финч подвинул тяжелые баллоны с кислородом, так что они оказались прямо перед ним.
— Это конструкция, которую предоставило нам министерство авиации и которая была изготовлена согласно рекомендациям и разработкам профессора Дрейера. Обратите внимание на прочную стальную раму, в которой крепятся четыре стальных сосуда с кислородом, в каждом из которых воздух сжат до той же степени, что на высоте пятнадцати тысяч футов, как я уже говорил. Тут также имеется множество трубок и несколько регулирующих клапанов — все это хозяйство перекидывается через плечо и висит у альпиниста на груди, где он может возиться с ним, рискуя вообще лишиться кислорода, — и в довершение всего три разных маски, включая мой собственный вариант.
Финч надел лямки рамы для четырех баллонов. Трубки, клапаны и… всякие штуковины… висели у него спереди, как необрезанная пуповина младенца.
— Каждый полный баллон кислорода весит пять и три четверти фунта, — сообщил он. — Вы предпочитаете английские фунты, месье Клэру, или мне перевести в килограммы?
— Мне прекрасно подойдут и фунты, — заверил его Жан-Клод. — И пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени.
—
— Джейк, — поправил я.
—
Я взял раму с кислородными баллонам у Финча, просунул руки в широкие лямки и надел. Не зная, что делать со всеми этими регуляторами, трубками и маской, я просто оставил их висеть на груди.
— Не особенно тяжелый. Я носил с собой в два раза большие тяжести на серьезные горы.
— Да, — улыбнулся Финч, — но не следует забывать, что кроме кислородного аппарата у вас будет еще рюкзак или нечто вроде брезентовой сумки. Продукты, одежда, дополнительное альпинистское снаряжение, палатки для высокогорных лагерей… Сколько весит обычная трехместная палатка, Джейк?
— Шестьдесят фунтов.
Улыбка Финча начала казаться мне самодовольной.
— Довольно скоро эти баллоны, которые мы носили на себе в двадцать втором году, сместят ваш центр тяжести назад. И представьте, как вы
