— Кто? — спрашивает Дикон, все еще не примирившийся с тем, что его не пустили в номер лорда Реджи.
— Молодой лорд Персиваль, — говорит Же-Ка. — Кузен Перси. Беспутный сын леди Бромли. Парень, чей замерзший труп мы приехали искать. Любил ли молодого Перси лорд Бромли-Монфор из Дарджилинга… его кузен Реджи?
— Откуда мне, черт возьми, знать? — рявкает Дикон. Он ведет нас вниз, в просторную комнату для завтраков.
— Надеюсь, нам предложат достойный завтрак, — говорю я, чтобы не слышать раздраженное ворчание Дикона. В Индии явно проявилась не самая приятная, нетерпеливая сторона личности нашего друга, с которой мы раньше не сталкивались. За те месяцы, что я знал Ричарда Дэвиса Дикона, у меня выработалось убеждение, что он скорее даст отрубить себе голову, чем позволит себе публично проявить свои чувства.
Совсем скоро мне предстоит убедиться, как сильно я ошибался.
Продолговатая комната для завтраков пуста, если не считать стола, накрытого на семерых. Тот же портье, который встретил нас посреди ночи, ведет всех к столу и выкладывает пять меню. Мы с Же-Ка садимся по одну сторону стола, а Дикон — напротив; стулья справа от меня во главе стола и слева от Дикона остаются пустыми. Я ждал, что нам предложат британский буфет — разновидность завтрака для представителей высшего общества, — но отель «Эверест» явно собирался предложить нам что-то другое. Пять меню указывали на то, что к нам может присоединиться лорд Бромли-Монфор и кто-то еще — возможно, леди Бромли-Монфор. Для такого умозаключения не нужно быть Шерлоком Холмсом, но я еще не до конца проснулся и не успел выпить свой утренний кофе.
После двадцати минут ожидания — по большей части в полной тишине, если не считать бурчания наших животов, — мы решили сделать заказ. Меню на завтрак оказывается чисто английским. Жан-Клод просит принести только бисквитное пирожное и черный кофе — большой кофейник черного кофе.
— Чай, месье? — Портье-официант поджимает губы.
— Никакого чая, — рычит Же-Ка. — Кофе, кофе, кофе.
Портье-официант печально кивает, шаркающей походкой приближается ко мне и склоняется, снова приготовив ручку.
— Мистер Перри?
Мне кажется странным, что он запомнил мое имя, регистрируя нас посреди ночи, хотя мы, по всей видимости, единственные постояльцы отеля, если не считать лорда и леди Бромли-Монфор и их свиты. Я в некоторой растерянности, поскольку в Англии трудно найти завтрак, который пришелся бы мне по вкусу, а меню тут явно английское.
Дикон наклоняется ко мне.
— Попробуй «Полный Монти», Джейк.
Я не вижу этого в меню.
— Полный Монти? — переспрашиваю я. — Что это такое?
— Доверься мне, Джейк, — улыбается Дикон.
Я заказываю «Полный Монти» и кофе, Дикон — «Полный Монти» и чай, а Жан-Клод снова бормочет: «Кофе», — и мы трое снова остаемся одни.
— Нельзя сказать, что отель «Эверест» ломится от постояльцев, — замечаю я, пока мы ждем.
— Не будь наивным, Джейк, — говорит Дикон. — Совершенно очевидно, что лорд Бромли-Монфор арендовал весь отель, чтобы наша сегодняшняя встреча прошла приватно.
— Ага. — Я чувствую себя дураком. Но не настолько, чтобы не спросить: — Зачем ему это?
Дикон вздыхает и качает головой.
— Это наша попытка остаться в тени и миновать Дарджилинг почти незаметно.
— Ладно, — не унимаюсь я, — если лорд Бромли-Монфор все подготовил для нашей встречи сегодня утром… то где же он? Зачем заставляет нас ждать?
Дикон пожимает плечами.
— Очевидно, английские лорды в Индии предпочитают спать допоздна, — замечает Жан-Клод.
Приносят завтрак. У кофе вкус как у слегка подогретой воды из придорожной канавы. Гора продуктов на моей тарелке настолько высока, что отдельные ломтики соскальзывают вниз, словно собираясь убежать; она состоит из полудюжины поджаренных до черноты кусочков бекона, яичницы из как минимум пяти яиц, двух гигантских гренков, сочащихся маслом, какого-то полужидкого черного пудинга, жаренных в масле помидоров, нескольких скрючившихся на гриле сосисок, чьи внутренности прорываются сквозь сожженные дочерна шкурки, беспорядочно разбросанного жареного лука, а также кучи оставшихся от вчерашнего ужина овощей и картошки, слегка обжаренных и перемешанных — я знаю, что кашеобразная часть этой смеси называется поджаренным рагу из капусты и картофеля. Я ненавижу поджаренное рагу из капусты и картофеля.
Я уже знаком с плотным английским завтраком, но это… просто нелепо.
— Ладно. — Я поворачиваюсь к Дикону. — Но почему это называется «Полный Монти»? Что значит «Полный Монти»?
— Приблизительно это означает… «все, что душа пожелает». — Он уже принялся вилкой отправлять в рот жареные продукты в своей невыносимой британской манере — перевернутая вилка в левой руке, кусок еды балансирует на обратной стороне вилки, а нож в правой руке, чтобы резать студенистую
