— Попробуй поспать, — привычно непререкаемым тоном ответил он.
Я огорченно вздохнула. Хорошего помаленьку, да?
Менталист в темноте передвигался довольно ловко, по крайней мере, до кровати добрался без проблем.
— Кати скоро будет. Я постараюсь позвонить днем, узнать, как дела. И если выясню, что ты не соблюдала постельный режим, буду крайне недоволен. Крайне.
Я уклонилась от поцелуя и с досадой сказала:
— Иди уже, запугивай своих подчиненных! А ко мне возвращайся добрым и ласковым. Ведь умеешь же, просто не сильно стараешься.
Менталист не стал отшучиваться или язвить и, дотянувшись до меня, запечатлел на щеке торопливый поцелуй. Когда дверь за ним закрылась, я оказалось в полной темноте. Сна не было ни в одном глазу. Пришлось вставать и идти к окну, чтобы впустить в комнату хоть немного света.
По небу стелился чернеющий дым, низкий и плотный, поднимающийся тонкой струйкой откуда-то снизу.
Пожар? Притом не так далеко, в нескольких кварталах. Я напряженно вглядывалась вдаль, пытаясь вспомнить, что было в той стороне. Чуть восточнее главной площади и ратуши. Прогулочная набережная, магазинчики по бульвару Мере? Нет, там нечему было гореть с такой интенсивностью. Да и был ли это просто пожар?
Понимание обрушилось на меня холодным водопадом. Никакой назначенной встречи не было. Мартина вызвали, потому что произошло что-то страшное, что требует срочного вмешательства главы службы безопасности. И я совсем забыла, что в той стороне было несколько театров, в том числе и оперный.
Я выбежала на лестничный пролет, едва не сбив служанку.
— Мартин! Подожди, подожди минуту, прошу!
Услышав звук его шагов по ступеням и неуверенный голос, я с облегчением поняла, что успела. Он еще не уехал. Практически вбежала обратно в комнату, в гардеробную мужа и, не обращая внимания на создаваемый беспорядок, начала перебирать вещи.
— Софи? Что случилось? — Мартин влетел в спальню, обеспокоенный тем, что я встала с кровати.
— Где шарф?! Тот самый, что я подарила тебе на день рождения. Не могу его найти!
— Он в моем кабинете. Почему ты меня звала?
Он перехватил меня за плечи, не давая ринуться в кабинет.
— Тогда надень шарф. Сейчас же! И вот еще.
Я вырвалась и, достав из прикроватного шкафчика шкатулку, сунула в руку мужа несколько колец.
— Защитные артефакты. Возьми.
Мартин хмуро посмотрел в сторону окна, поняв причину моей лихорадочной суеты.
— Не стоит так тревожиться…
— Это же оперный театр, да? — прервала, не дослушав. — Там что-то случилось?
— Откуда ты… Не важно. Мне вызвать целителя?
Только сейчас я заметила, что меня бьет крупная дрожь. Кошмар, начавшийся воплощаться в реальность, заставил забыть о том, что волноваться мне сейчас нельзя. Я тяжело села на кровать, продолжая держать Мартина за руку.
— Нет, все в порядке. Ты… побереги себя, ладно?
Менталист серьезно кивнул.
Целителя он перед уходом все же вызвал, но я на несчастного мага едва не зашипела, не позволив к себе прикоснуться. Успокоить меня не могла даже Кати.
— Фрау София, ну зачем вам эта трость? — чуть не плача, спрашивала она. — Это что, оружие?
— Это шокер. На всякий случай.
Спускаться в мастерскую я не стала, но к кровати подтащила все, что может пригодиться для самозащиты. На всякий случай. И трость-клинок Мартина, и шокер, подаренный мне когда-то Петером. Пусть думают, что у меня приступ безумия. Но я свой кошмар игнорировать не собиралась.
Не существовало ни одного доказательства, что ясновидение или предсказание будущего возможно. Маги относились к гадалкам и доморощенным пророкам с презрением, открыто называя их шарлатанами. Согласно большинству существующих магических теорий будущее узнать невозможно, так как реальность меняется каждую секунду, каждый миг. Но вот к собственной интуиции маги и чародеи прислушивались всегда. Обычно она давала знать о себе дурными предчувствиями или озарениями, но иногда могла проявиться более причудливо — в виде снов. И это не лучший вариант, потому что разобраться, что случайный образ, а что указующий знак, практически невозможно.
Но сейчас… Столь точное определение места события казалось чем-то фантастическим, но и на совпадение похоже не было. Поэтому и все остальное в моем кошмаре приобретало пугающе реальные черты.
«Ты или Шефнер?»
