Больших Ключей. Я на Заимку. Княгиню с детьми в Китеж отправлю, а к вечеру в Вершах буду.
Затем он посмотрел на меня:
– Владимир Иванович. Ты тоже в Верши поезжай.
Я собирался ехать с князем. В Заимке много чего осталось нужного, например, лошади, телеги с добром, а главное – казна в сундуке. Впрочем, спорить не буду, во всем есть свои плюсы. По словам Кубина, Верши – городок довольно-таки крупный, имеющий свой торг на берегу Ветлуги. А торг мне как раз нужен. Не только от ненужного барахла избавиться, приодеться бы не мешало.
Изобразил полупоклон, и вместе с Кубиным и Демьяном направились к нашим вещам. Первым делом заглянул в сумы и проверил оружие. Зачехленный карабин никто не трогал. Пистолет тоже на месте. Его пришлось из налучья перед атакой выложить, и хорошо, что сообразил, выпал бы, и ищи его потом в траве…
– Демьян, я и Владимир Иванович в Верши, а ты с князем езжай и отроков с собой всех возьми. Стоп. Не делай такие глаза. Там добро наше, на меч взятое, лошади. Заберешь все как есть и в Верши приедешь.
Глава 6
– Р-равняйсь! Смир-рно!
– К торжественному маршу! Поротно! Первая рота прямо, остальные направ-во!
– Шагом марш!
Замершие шеренги слитно отпечатали первый шаг. Мы шли первыми. Уже не курсанты. Офицеры!
– И-и-и раз!
Прошли мимо трибуны, где, подняв руку в воинском приветствии, стояло командование училища. Начальник училища, похожий на Брежнева, но имевший кличку Стеклорез (из-за фамилии Алмазов), с улыбкой смотрел на печатающих шаг молодых офицеров. Может, себя молодого вспоминал?
В конце плаца нас встречали родители и наши девушки. Мои мама и отец приехать не смогли, но была она, моя будущая жена.
– Здравствуй, мой лейтенант. – В легком красивом платье, с обалденно шикарными длинными волосами она была для меня самой-самой красивой. Королева.
Счастливая улыбка вдруг сменилась злобной маской. В руке у нее появилась сабля.
– Но ты никогда не станешь генералом!
Взмах. Пытаюсь отклониться, но… правая рука падает на землю…
Толчком проснулся. Опять кошмар: моя бывшая приснилась – произнесла свою любимую фразу и… отсекла мне руку. Левой рукой провожу вдоль тела и не обнаруживаю левую. В панике вскакиваю и чуть не взвываю от боли. Левая рука, напрочь отлежанная, вылетает из-за головы и трескается о край полатей, а в голове одновременно начинает гудеть. Сижу, моргаю от тупой боли в голове и сильного сушняка во рту, массирую руку и пытаюсь сообразить – где я нахожусь?
Просторная светлица с мутным окном, у стены сундук и лавка, мои сумы под ней и резной столик у широкой кровати, то есть полатей с соломенным матрасом. На столике обнаруживаю крынку, накрытую полотенцем. Посмотрим… да в ней квас! Вот спасибо. Выпил весь. Показалось маловато, но сушь ушла. Ура!
Дверь распахнулась, и в комнату заскочил паренек лет двенадцати. Его ко мне приставили, чтоб я ни о чем не беспокоился, и по первому зову он являлся в светелку.
– Звал, боярин?
Похоже, «ура» я крикнул вслух.
– Где тут можно умыться?
Парень что-то хотел сказать, но, передумав, кивнул и исчез. Но тут же дверь открылась, парень занес медный таз и большой кувшин с водой. А его, случайно, не Фигаро зовут? Или все было приготовлено заранее и стояло наготове у двери?
– Полить, боярин?
– Как зовут тебя, пострел?
– Митяем кличут, боярин.
Я скинул рубашку и уставился на нее. Не моя. Так, разберемся потом, сначала умоемся. Наклонился, сделал руки ковшиком и сказал пареньку:
– Ну, лей, Митяй-скороход.
Потом отправил Митяя из комнаты, сказав ему, что заберет все потом, и достал щетку и пасту.
