Что-то живое ещё билось в нём, и новоиспечённый инструктор по рукопашному бою покинул закрытый городок, на неделю заехав в родное село.
Церковь, как ему сообщили, сгорела по весне из-за короткого замыкания, а вместе с ней – отец Андрей, пытавшийся спасти иконы. Сходил на могилку священника. Постоял, глядя на фарфоровое блюдце с фотографией.
– А правда, что наше село специально увечат? – спросила его баба Настя, жившая теперь в родительском доме.
– Кто это вам сказал?
– Так батюшка. Он каждую проповедь только и твердил, что спаивают нас, чтоб народу меньше было. Так сподручнее лес валить, никто не станет возражать.
Хотелось рвать на части виновных, душить, стрелять… Но где найти тех виновных, как распознать? И Алексей сделал единственное, что мог, – спрятался за христианским прощением врага, сказал себе, как любил говаривать отец: «Господь всё видит, он накажет». Не верил, что накажет, но другого варианта покарать виновных он не видел.
Через двое суток Алексей уже был на автостанции Надеждинска. Через неделю купил оружие у торговца Харитона, живущего на окраине и, как поговаривали, частенько наведывающегося в Зону. Туда, за бетонный забор Рубежа, Фрегат и ушел. Навсегда.
Былое умерло окончательно, и появился новый человек. Пришел в лагерь новичков, назвался Фрегатом. Прозвище приняли, как и самого сталкера. Пара рейдов, обновка в виде комбинезона «Рассвет», и вот уже Фрегат – дитя Зоны.
В первый год его посещали мысли вернуться с оружием в родное село, отстрелять тех тварей, которые грели руки у горящей церкви и истлевающего леса, стояли со шприцами в руках возле умирающего отца.
Но Зона умеет красть воспоминания и подменять их насущными проблемами. Зачем помнить? Надо создать новую реальность, вот и решил сталкер Фрегат, что быть идеалистом, пытаться делать добро – путь, ведущий к гибели. Мерзавцы живут дольше.
Он какое-то время работал на Харитона. Торговец неплохо платил за выполненные заказы, но со временем начал наглеть. «Борзеть», – как говорил Фрегат. Тогда сталкер завязал знакомства с бойцами группировки «Пепел». Помог паре ребят с переходом через Рубеж – связи с офицерами на блокпостах у него сложились неплохие, и те готовы были за скромные деньги пропускать Фрегата за Рубеж и впускать в Зону.
Через неделю после очередной оказанной услуги «пепловцы» пригласили его на беседу к лидеру клана. Тот ходить вокруг да около не стал – спросил, согласен ли сталкер примерить форму с красными вставками и нашивками в виде мишени.
А хитрому Фрегату только это и было нужно. Солидная пайка, патроны от клана и авторитет стоящего за плечами каждого «пепловца» начальства. Свои тёмные делишки Фрегат начал проворачивать в паре с товарищем из клана «Анархия» – сталкером по прозвищу Гарпун, а когда на одном из блокпостов их попытались схватить, добил раненого приятеля. Ничего не почувствовал и остался этим доволен. Значит – переродился.
Жить без эмоций оказалось скучно. Фрегат быстро понял, что человеку нужно кого-то ненавидеть. Любить – не обязательно, а вот ненавидеть…
Когда командир «Пепла» отрядил Фрегата на поиски убийцы-каннибала Макса Зверева, сталкер понял – настал его звёздный час. Он нашел достойного противника. Вот только Зверева убили прежде, чем Фрегат добрался до его укрытия. Место ненавистного человека в его душе занял охотник на мутантов Инквизитор. Лидер клана «леших», с которым Фрегат бок о бок искал Зверева, ему порядком поднадоел. Высокомерный, упёртый сухарь, желающий всеобщей справедливости, должен был рано или поздно умереть от руки Фрегата, и это случилось. Второго покойника – Хорька было жаль. Парнем он оказался толковым, отличным следопытом, но пуля не выбирает, когда тебе нужно стрелять или погибать… Пуля в затылок Инку, очередь в грудь Грызуну, и по телу растеклось блаженство.
«Я такой же, как Зверев! – ликовал Фрегат. – Я – чудовище!»
Ему было неведомо, что Максим Зверев, на которого он так стремился походить, тяготился своим безумием, хотел излечиться.
Фрегат бежал вслед за Белкой, спотыкаясь и оскальзываясь на сырой траве. За спиной прогремели две короткие очереди, но стрелявший взял высоковато, и пули прошли над головами бегущих. Догонять убийцу товарищей сталкеры почему-то не стали.
Когда несколькими часами ранее отряд Инквизитора налетел в лесу на горстку сектантов и скованную наручниками Белку, сталкер понял, что всё случившееся – не совпадение. Белка замечательно изображала жертву – плакала, кричала, доказывала, что она не заодно с отморозками из «Ветра», и ей поверили практически все: Монгол, сына которого «Ветер» превратил в Адепта Зоны, Инк и Хорек, буквально растаявшие от женских слёз, глупые Спам и Жура, которые готовы верить во что угодно. Его, Фрегата, такой балаган ни в чем не убедил. Холодно и цинично он оценил обстановку, понял, что Белку, скорее всего, направил Иванов, и при удобной возможности Фрегат настойчиво попросил девушку свести его с майором. Для вида он изображал пылкого влюблённого, и в это тоже легко поверили. Но Фрегат был абсолютно равнодушен ко всем, в том числе к девушке.
Он нагнал беглянку минут через десять, ударил по ногам, и когда Белка покатилась по траве, навалился всем весом, не давая ей дотянуться до ножен.
– Соскучился? – с истерическим смехом выдохнула ему в лицо Белка. – Ну, давай! Прямо тут…
Фрегат отвесил ей звонкую оплеуху. Левой рукой он обхватил затянутую в прорезиненную ткань грудь, чуть сдавил, чувствуя накатывающее возбуждение.
– Это успеется, – прорычал с подсвистом. – Собралась бежать? К Иванову?
