– Да, – наконец спокойно произнесла она, подняла упавший стул и направилась к двери. – Ты недостоин кирены Литины. Ты трус, спрятавшийся от ответственности. А она заслужила мужчину, который сможет дать ей настоящую семью. Семью, которой никогда не было у тебя, Взывающий. – Виктория взялась за ручку. – Семья – это подарок, который Ирий дал человеку после сотворения. Это первое, что он подарил нам. А ты добровольно отказываешься от его даров.
Это было последним гвоздем в крышку гроба Взывающего. Он вздрогнул и поднял на конта прозрачные глаза, наполненные отчаянием.
– Я не могу теперь. Со мной приключилась постыдная болезнь. Видно, Вадий послал мне испытания.
– Придурок, – нежно произнесла женщина, глядя на ксена почти с любовью. Такой он сейчас был беззащитный и несчастный, совершенно не похожий на язвительного и вредного правдолюбца, что Виктория просто умилялась. – Это шут подлил тебе в травяной чай зелье, от которого у мужчин случается… э-э-э… большая мужская сила! Но я просил бы тебя не заставлять его взывать к Вадию, потому что, боюсь, утром мы встретим в храме пьяных богов, проигравших нашему шуту свое царство.
Ксен лупал глазами, безмолвно открывая рот. Какая прелестная картина – брат Взывающий не знает, что сказать!
– Так что мне передать Литине?
Виктория не собиралась останавливаться на полпути. Когда еще появится такой шанс отомстить бывшей жене, пытавшейся ее убить, и ксену, попортившему конту Валлиду немало крови.
– Ты просишь у меня ее руки?
Сбитый с толку, ошарашенный напором конта, дезориентированный рухнувшей на него информацией, ксен кивнул.
– Ирий сказал: «Дети и построение города увековечивают имя, но главнее того и другого считается безукоризненная жена», – довольно закончила Виктория фразой из Библии.
– Когда это он такое сказал? – тут же уточнил въедливый ксен.
Но конт уже распахнул дверь и, ухватив Оську за ухо, втянул его в комнату, следом вплыла испуганная Литина. Алан захлопнул дверь и стал к ней спиной, предотвращая возможность побега.
– Кирена. – Конт поклонился бывшей жене и повернулся к шуту. – Оська, что ты здесь делаешь?
– Так ксен наш раненый, а так как он не дает женщинам себя трогать, – шут хихикнул от двоякости своих слов, – а всех подходящих мужиков ваше злейшество отправило побегать, я привел хозяйку. У нее ручки белые, нежные, взгляд кроток, мысли благочестивы. Нашему ксену нечего ее бояться. – Оська бочком двигался в сторону окна. – А что, не надо было? Так мы с киреной пойдем. Там королева Райка завтрак приготовила.
Виктория улыбнулась. Оська был великолепным психологом и неисправимым плутом.
– Кирена Литина, брат Взывающий только что просил у меня вашей руки, и я дал согласие.
– На каком основании вы распоряжаетесь моей жизнью? – слегка побледнела Литина.
Оська шустро подставил ей стул, и женщина на него тяжело опустилась, нервно теребя кончик косы.
– Как владетель этих мест и, в отсутствие вашего батюшки, ваш опекун, баронесса Ситко.
– Опекун? – Литина смотрела на бывшего мужа со страхом.
– А на каких еще основаниях вы проживаете в моем замке? – Конт протянул руку к шуту.
Неужели она ошиблась в Оське и маленький шут не предусмотрел этот момент?
Оська шмыгнул носом и полез за пазуху. В ладонь Алана лег тяжелый золотой пятиугольник с изображением скрещенных ключей – символ его власти.
– Напомни мне приказать сменить замки в сейфе, – бросил конт ни капли не смущенному шуту и повернулся к бывшей жене. – Или вы не хотите замуж за брата Турида?
Последовала немая сцена. Ксен сидел, чуть подавшись вперед, и смотрел на сжатые в кулаки руки, Литина замерла, вперив взгляд в портрет Ирия, словно ждала от него ответа. Даже Оська, сидевший на столе и болтавший ножкой, проникся торжественностью момента и притих.
– Я согласна.
Не давая этим двоим опомниться, Виктория заставила их поклясться в верности друг другу и конту на гербе Валлидов. При этом женщина совершенно не была уверена в правомерности своих действий, но ксен промолчал, а она сделала вид, что так и надо. После чего Алан назначил свадьбу на первый день нового года и сбежал, оставив жениха и невесту свыкаться с новым статусом, а заодно снимать с ксена последствия Оськиной шутки.
Выйдя на крыльцо, они с шутом хлопнули в ладоши.
– Получилось! – Алан широко улыбался. – Ты молодец, шут!
– Еще бы! Я великий стратег и…
– Пакостник.
– Ой, а что это с Кусь?
Тау лежала на дорожке без признаков жизни. Вывалившийся язык, невидящие желтые глаза и едва заметное дыхание. Виктория упала перед нею
