– Тимощук, вот ты мне скажи, почему в этой Зоне всегда такая жопа творится, а?
– Потому что это Зона, товарищ полковник, – откликнулся водитель.
– Разбомбить бы тут все к чертям, – добавил второй боец, перехватив гранатомет.
– Аполитично рассуждаешь, товарищ лейтенант. Как-то раз такой же, как ты, только почему-то в звании генерала, проявил инициативу. У двадцать седьмого километра Периметра особый аномальный сектор знаешь? Вы его еще Новой Землей называете?
– Знаю.
– Ну так вот, этой Новой Земли до бомбардировки Зоны не было. А потом стало все наоборот. Новая Земля есть, а генерала того больше нету. Так что ты лучше по сторонам смотри и гранатомет не лапай – при такой тряске неровен час выстрелишь под ноги, придется тебя на гауптвахту сажать.
Седой снова взял телефон и, проверив сеть, нажал вызов.
– Здесь Седой. Черный доложил? Хорошо. Давай-ка собирайся. Чтобы к утру все было готово. Отбой.
Седой убрал телефон и стрельнул у водителя сигарету. Дорога вышла на открытую местность, по бокам насыпи потянулись поля, заросшие высокой серо-зеленой травой. Машины, аккуратно объезжая колдобины, плелись под горку со скоростью быстрого пешехода. Солнце поднялось уже высоко и припекало почти по-летнему.
– Тимощук, пойдешь со мной в Зону? – спросил Седой у водителя.
– Пойду, товарищ полковник.
– А ты, Свиридов?
– Если прикажете.
– Тут, Свиридов, не приказ, а личная инициатива ценится. И оплачивается соответственно.
– Как бы ни оплачивалась, а здоровье не купишь. И жизнь в магазине не продается.
– Это верно.
– А куда пойдем, товарищ полковник? – спросил Тимощук.
– Вон туда, – полковник указал пальцем за спину. – И называй меня Седой. У них тут все погоняла имеют. А ты, так и быть, будешь Терминатор.
Глава девятая,
в которой Молодой неохотно отвечает на вопросы, а его собеседники делают вывод, что эпохальные события в Зоне иногда происходят практически незаметно
Молодой проснулся поздно, еле видимое за тучами солнце стояло уже высоко. Он проверил, на месте ли автомат, и огляделся по сторонам. Невдалеке, у костра, сидели Мора с Зубром, а над огнем висел котелок, из-под крышки которого вырывался пар. Молодой, кряхтя, выбрался из спального мешка, и начал обуваться.
Накануне ночью, после происшествия на Скадовске, было решено уйти в Зону подальше от проторенных троп. Поэтому заночевали где-то в районе между болотами и Агропромом, в овраге, на берегу ручья. Как они досюда добрались, Молодой вспоминать не хотел: на ощупь по ночной Зоне, с детекторами наперевес… Кругом какие-то звуки, в камышах шорох, а когда Молодой выпустил в сторону разразившегося воем куста очередь, «Абакан» отобрали, и пришлось идти с гранатой в руке, как красному партизану. А когда заметили гранату – тоже отобрали, еще и по шее дали. И вообще неизвестно, сколько они радиации хапнули – гулять так вслепую по болотам! В общем, Молодой остался крайне недоволен и ночной прогулкой, и своими спутниками.
А сейчас, сворачивая спальник, он кожей чувствовал направленные на него взгляды и понимал, что злоключения его еще не закончены. Молодой упаковал рюкзак и неохотно потащился к костру, разожженному под нависающим склоном оврага.
– С добрым утром, бродяги, – Молодой бросил у костра рюкзак и уселся сверху.
Зубр пробурчал что-то невразумительное, Мора молча кивнул. Сидящая на бревне рядом с ним сова тоже кивнула. Молодой вытаращился на птицу. Сова тоже уставилась на него огромными, абсолютно круглыми кошачьими глазами. Молодой хотел было задать по этому поводу вопрос, но, заметив, как смотрят на него коллеги, промолчал. Так получилось, что он уселся по другую сторону костра, напротив сталкеров – и теперь чувствовал себя как подозреваемый на допросе у следователей.
– Ну? – прервал затянувшуюся паузу Мора.
– Чего? – Молодой постарался изобразить недоумение.
– Того, – рявкнул Мора. – Кто это был и чего от тебя хотел?
– Я не знаю. Правда.
– А ты подумай – может, вспомнишь?
