– Как это? – заинтересовался Молодой.
– Ну как… После этого напились все. Я задом в костер сел. Потушил.
– А! Понял – Морра! Это такой персонаж был в сказках про муми-троллей.
– Точно.
– Все равно крутое погоняло. Мне вот уже за тридцать, а все Молодой.
– Когда крестили, молодой был, – утешил Зубр.
– Были и помоложе, бро! Какой-то дурак просто ляпнул, и прицепилось. Обидно, вам-то имена по делу достались.
– Если что, меня зовут Степан Петрович, – подал голос Сидорыч.
– Подымайся, Степан Петрович, – хлопнул его по плечу Шаман. – Пора продолжать подвиг.
Косясь в сторону ушедшего гиганта, сталкеры снова вернулись на дорожку. За пару минут добрались до выхода со стадиона. И в этот момент с противоположной стороны поля донеслись автоматные очереди. Сталкеры обернулись. Отсюда трудно было что-то рассмотреть, даже через ПНВ, но вот в темноте вырос огненный шар, донесся грохот взрыва.
– Давай, гигантик, растопчи гадов! – крикнул Молодой.
– Пошли, болельщик! – дернул его Мора.
Глава двадцать восьмая,
все события в которой происходят под сенью Станции
Хлестнула молния, и прямо по курсу из темноты возникла знаменитая труба четвертого энергоблока. До нее было не больше километра. Спустя мгновение видение исчезло, ночь снова окрасилась в ядовитые цвета ПНВ.
«Как в хреновом фильме ужасов», – подумал Седой. И в то же время вынужден был признаться, что картина его впечатлила. Он никогда так близко не видел Станцию вживую. Знал, конечно, что для сталкеров это место имеет некое сакральное значение, но сам считал станцию всего лишь прекрасно защищенным объектом. И вот теперь, проведя в Зоне столько времени, Седой очень хорошо понял тех, кто всерьез считал Станцию центром мироздания.
Тут полковник осознал, что после вспышки молнии как остановился, так и стоит. Он немного смущенно обернулся на отряд, но, как выяснилось, остальные также стояли, вглядываясь в темноту. Волков повернул голову к Седому.
– Понравилось?
– Не то слово.
– Жаль, темно, а то бы сфотографировались на фоне.
Отряд стоял на широкой дороге, выложенной из бетонных плит. Слева – высокий бетонный забор, вдоль забора, в метре над землей, тянется пара толстых труб; справа – открытое пространство, то тут, то там в темноте посверкивают аномалии.
Дорога, насколько хватало видимости ПНВ, тянулась прямо, не сворачивая. Чистая, не считая пары полусгнивших грузовиков. Вела она не совсем туда, куда надо, забирая правее, но Седой помнил, что, согласно карте, где-то там должна быть развилка, на ней повернуть налево…
– Бегом! – скомандовал Седой. – Они рядом!
Отряд сорвался с места. Полковник бежал первым, задавая темп. Волков держался рядом, справедливо полагая, что Седой недостаточно сведущ по части аномалий – глупо было бы в самом финале нелепо погибнуть в какой-нибудь «центрифуге». Возле первого грузовика сбавили темп, рассредоточились, насколько позволяла обстановка – но напрасно: засады не было. Второй грузовик стоял возле самого перекрестка, оказалось, что за ним валяется перевернутый БТР. Группа снова растянулась полукругом – но и тут никого не было. Стало ясно, что сталкеры решили сделать ставку на скорость.
Полковник вскочил на БТР, достал бинокль – и сразу же спрыгнул вниз.
– Видел? – азартно спросил Волков.
– Видел. У самых ворот. Галопом!
Отряд рванул к Станции, и тут же сверху обрушился ливень – гроза, угрожающе ворочающаяся в небе, наконец-то началась. Дождь был настолько плотным, что буквально мешал бежать. Седой, чертыхаясь, беспрерывно протирал окуляры ПНВ. Волков не видел ничего дальше пары метров, но особой проблемы в этом не было – дождь прекрасно выявляет все аномалии. Поверхность дороги быстро превратилась в сплошную кипящую лужу.
– Как бы они нас не подстрелили. Бежим на ощупь! – крикнул Волков.
– Они тоже ни хрена не видят! – прокричал в ответ Седой.
– Из своей чудо-пушки могут и вслепую палить!
