долгополую солдатскую шинель и серую, с синим верхом, папаху, с которой очень гармонировали седые, обвисшие, как у старого кота, усы.
Процессия торжественно прошествовала через зал и остановилась напротив Корнилова.
– Это еще что за театр, господин Кроликов? – Юрий хотел оставаться серьезным, но с трудом подавлял желание улыбнуться. – Спрашиваю: что за маскарад вы мне тут устраиваете?
– Это не маскарад, – замогильным голосом ответил Сергей. – Просто… И явился к Аврааму Господь в виде трех мужей у дубравы Мамре…
– Слышь, Кроликов, если у тебя от страха крыша поехала, то забейся в свой бункер и молись там сколько влезет. Вместе со своими мужами, – прервал Сергея полковник. – Нечего здесь воду мутить, и без вас тошно! Авраама здесь нет. Погулять вышел.
– И полились с неба огонь и сера…
– Заткнись!
– Не найдется, ох, не найдется в Жуковке и десяти праведников…
– Так. С меня хватит. – Корнилов встал. – Уберите отсюда этих клоунов!
Кроликов оттолкнул подбежавших к нему часовых.
– Убрали лапы! Я сам уйду. Только… Будь уверен, Корнилов: близится последний день. И если есть среди вас те, кто не хочет вечно гореть в геенне огненной, а жаждет спасения, то они знают, что следует делать. Агнец…
Новоявленный пророк не успел закончить свою мысль – часовые вытолкали его, а заодно и его «охрану», из зала.
Корнилов и Хорошев переглянулись.
– Обычная байда, – констатировал полковник. – Когда дело пахнет керосином, они сразу хватаются за Библию, а стоит грозам миновать, сразу забывают о Боге. Не парься, Юра.
– Да я и не парюсь…
Корнилов не хотел признаваться другу в том, что Кроликов обеспокоил его всерьез. И не бредовые речи и странный наряд «пророка» насторожили Юрия. Дело было в выражении лица и странных огоньках, пылающих в глубине глаз стилиста. Возможно, Кроликов сошел с ума от страха, но в этом своем сумасшествии он мог быть очень опасен. Сам факт того, что Сергей где-то раздобыл оружие и осмелился добраться по поверхности от своего логова до бункера, где проходило совещание, говорил о многом. А сумбурные речи короля гламура очень напоминали ультиматум.
Корнилов ничего не сказал вслух, но решил поручить кому-нибудь понаблюдать за Кроликовым и его соратниками. Хотя бы просто так, для очистки совести…
Длинная ночь заканчивалась, а новый день обещал быть напряженным. Проводив Хорошева до двери, Корнилов решил отправиться в свою комнату, чтобы хоть час поспать. Как только он направился к лестнице, следом двинулись двое – рослые, до зубов вооруженные парни.
– Ну и куда собрались? – усмехнувшись, поинтересовался Юрий. – Я ж не на войну. Просто вздремнуть хочу.
– У нас приказ, товарищ Корнилов: пока все не закончится – от вас ни на шаг.
– Чей приказ?
– Полковника Хорошева. Мы – ваша охрана.
– Поздравляю. Я, мужики, разве похож на Кроликова? Нет? Ну так можете быть свободны.
– Товарищ Корнилов…
– Я же сказал: свободны! Делом лучше займитесь. У нас каждый солдат на счету, а вы… Охрана. Перебьюсь! Смир-рно! Кругом! Шагом марш! Ать-два!
Разобравшись с охраной, Юрий наконец добрался до отведенной ему комнаты и сел в удобное, с высокой спинкой, кресло. За время своего пребывания в Жуковке Корнилов сменил не меньше десятка помещений, а сейчас оказался в месте, которое уступил ему какой-то генерал. На стенах висели картины, изображавшие батальные сцены разных войн: горделиво вскинув голову, в окружении своих македонцев, на верном Буцефале скакал Александр; кто-то из былинных богатырей на куски рубил трехглавого змея; проваливались под лед Чудского озера крестоносцы; яростно махал шашкой детина в «буденовке»; шли в атаку солдаты Великой Отечественной…
«Эх, знали бы эти парни с ППШ, что их потомкам придется сражаться совсем не с людьми! Те, кто считал воплощением зла Гитлера, не поверили бы. Пожалуй, лучше всех понял бы нынешнюю ситуацию бородатый здоровяк в блестящей кольчуге, который своим двуручным мечом сносил головы змею», – устало подумал Корнилов. Он увидел, что на столе стоят початая бутылка марочного коньяка и стакан. Хотел встать и налить себе, но передумал – голова должна быть ясной, а чтобы уснуть, достаточно и усталости.
Юрий встал, подошел к узкой, аккуратно, по-солдатски, заправленной кровати и выключил ночную лампу на прикроватной тумбочке. Лег. Задумался о Степане: «Где он сейчас, мой самый близкий друг? Жив ли? И когда собирается вернуться?»
Корнилов был уверен, что не сможет уснуть еще долго, но, как это бывало уже не раз, организм потребовал отдыха и дипломатично договорился с нервами.
Лидер Жуковки погрузился в беспокойный, наполненный лицами людей и темными силуэтами мутантов, сон, где метались, поблескивая оранжевыми
