Одиночный выстрел оставил круглое отверстие во лбу мутанта. Лемур без звука свалился к ногам Юрия. В ту же секунду сверху на плечи Корнилова упало что-то, похожее на свернутую в бухту черную веревку. Руки Юрия моментально оказались прижаты к туловищу. А живая веревка сдавила грудь так, что вместо крика из горла Корнилова вырвалось лишь сипение.
Первым на помощь другу бросился Степан. На бегу вырвав из чехла десантный нож, он просунул лезвие под «веревку» и принялся ее резать. Из раны неведомого существа хлынула черная, как деготь, кровь. Путы ослабевали с каждым проходом ножа, и наконец «веревка» свалилась на бетонный пол. Юрий принялся яростно топтать ее ногами, но Бамбуло оттащил его в сторону.
– Хватит, дурак! Наверх посмотри!
Корнилов поднял глаза. К потолку прилипло еще десятка два таких «веревок», которые в свете фонаря казались подобием гусениц с сегментным черным телом, покрытым короткими рыжими волосками. От той, что напала на Юрия, осталась только темная, с рыжими вкраплениями, кашица.
– Так-так. – Бамбуло посмотрел на лезвие своего ножа. – Теперь будем знать: смотреть не только вперед и под ноги, но и на потолок… О черт, и назад – тоже!
Похожий на батон колбасы бледный удав нагонял людей, передвигаясь поразительно быстро для своей нескладной конституции. По бетонному полу за ним тянулся мокрый, извилистый след. Он растолстел почти в два раза и… Чпок! Чпок! На этом «батоне» появился продольный надрез. Червяк развалился на две половины, точнее, на двух удавов. Оба тут же расползлись в разные стороны – к наростам на полу – и принялись жадно всасывать мохогрибы.
– Потопали! – Корнилов решительно двинулся вперед. – Это мы уже видели.
Однако друзей ждало новое зрелище. Пока они наблюдали за почкованием «батона», одна из гусениц перебралась по потолку в нужную ей точку, свалилась на одного из удавов и сдавила его своими кольцами. Зашевелились рыжие щетинки, и удав развалился еще на две половины. На этот раз – поперек. И все это было только началом демонстрации вражды и взаимодействий разных форм жизни. Гусеница влезла на потолок, переползла к колонне, у которой лежал мертвый лемур. Шлепнулась на труп и начала методично распиливать его на куски. Все удавы приползли к месту пира. Теперь, когда они питались не мохогрибами, а плотью, тела их приобретали мерзкий розовый оттенок.
Томский сплюнул и пробормотал:
– Вот тебе и круговорот жизни…
– Грохнуть бы всю эту компашку, – мечтательно предложил Стук, прицеливаясь в копошащуюся груду из автомата. – А, хлопцы? Я с удовольствием…
– Не надо. – Корнилов махнул рукой. – Если все так начинается, думаю, патроны нам надо беречь. Да и лишнего шума поднимать не стоит.
Третий коридор – и новый поворот. Существо, поджидавшее людей там, спрятаться не пыталось. Оно застыло на середине прохода, расставив руки так, словно встречало старых приятелей и собиралось поочередно обнять каждого. Это был голый и привычно грязный гипнос. Правда, от своих сородичей он отличался. И весьма существенно. Придворный вивисектор фараона основательно потрудился над этой особью. Во-первых, на месте глаз у мутанта были лишь гладкие впадины. Во-вторых… Рук у существа было четыре, а торс состоял из двух криво сросшихся частей, на которых темнели четыре соска.
– У-у-у, а-а-а, у-у-у-р-р…
Томский вскинул «калаш». Однако прицелиться не успел. Мутант почувствовал, что цацкаться с ним не собираются, и нырнул за ближайшую колонну.
– Томский, назад, береги силы, мы со Стуком сами разберемся, – тихо сказал Корнилов. – Степан, аккуратненько обходим колонну с двух сторон.
Маневр был проделан, но за колонной четырехрукого не оказалось.
– Вот ловкач. – Степан указал на следующую колонну. – Он уже там.
– Пора заканчивать эту игру в прятки!
Юрий и Степан опять использовали ту же тактику – и вновь никого не нашли там, где ожидали. Оба сосредоточились на следующей колонне, но оказалось, что мутант тоже не собирается продолжать игру. На этот раз он просто вскарабкался по тросам наверх и неожиданно спрыгнул оттуда на Стука.
Четыре руки сдавили Степана в смертельных объятиях. Противники упали и покатились по полу. Слепой монстр будто пытался слиться с человеком воедино, не позволяя Корнилову выстрелить.
Но Стук обошелся без посторонней помощи. Ему удалось достать нож, и он тут же воткнул его в бок слепому гипносу. Четырехрукий заурчал, ослабил хватку. Новый взмах ножа – и на пол вывалились кишки мутанта. Степан сбросил его с себя, уселся сверху и прервал урчание, перерезав противнику горло.
Тут вдруг загрохотал автомат Толика. Он стрелял по колбасным удавам, которых уже было больше десятка. Корнилов присоединился к Томскому и открыл огонь по гусеницам, следовавшим за удавами, только по потолку.
Пули, выпущенные из автомата Анатолия, рвали удавов на куски, но проку от этого было мало. Розово-белые ошметки с чпоканьем превращались в новых змей. В аналогичной ситуации оказался и Юрий. Ему удалось сбить несколько гусениц, но на смену им приползали другие. Не обращая внимания на выстрелы, они оплели тело мертвого гипноса. Воевать с теми, кто напрочь был лишен разума и повиновался только простейшим инстинктам, было
