— К хургу договор! — полыхнули синие очи. — Ты — моя ками-рани, и ты сама согласилась на этот статус. Ты не можешь оставить меня на растерзание своре незамужних девиц! Ты обязана найти мне жену! Кроме того, скоро сессия. Ты же не собираешься бросить еще и нашу Академию, не доучившись?
— Этих пунктов нет в договоре.
Дьяр потер уставшее лицо ладонями, и его бледные щеки слегка покраснели. Ему бы отдохнуть, да и я едва на ногах держалась, но нужно перевернуть эту страницу нашей жизни.
— Лика, у меня накопилось столько претензий к твоей работе, что тебе придется отработать неустойку, — заявил он и сложил на груди руки с видом неприступной крепости.
— У тебя?! — возмутилась я. — К моей работе?
Этот мерзкий демон осклабился и кивнул.
— Да-да. Ты недостаточно хорошо меня охраняла, и моя жизнь подверглась серьезной опасности. Поэтому ты должна компенсировать мне страдания дополнительной службой и… сопровождать меня на бал.
Я села. Это было жестоко. Очень.
— Демон. Какой еще бал? У меня отец погиб! Какой в хургову глотку бал?!
Плечи у меня затряслись, и я позорно разревелась. Дьяр немедленно бросился к своей жертве, сгреб в охапку и стал утешать. По-своему, по- демонски, сцеловывая слезы со щек и баюкая меня на коленях, как ребенка.
— Тихо-тихо, Лика, послушай, я не жесток, как можно подумать. Я просто знаю чуть больше. Я наблюдал за тобой после битвы со жрецами Мортара, глаз не сводил. И постоянно просил тебя то лунный меч показать, то твои изумительные перламутровые крылья, то «око сердца» применить или еще какие ваши лунные фокусы. Помнишь? И по моим наблюдениям, твоя магия сельо не ослабела. Так ведь?
— При чем здесь это? — я слабо пыталась вырваться, но легче убить адепта Смерти, чем разжать стальные объятия темного мага, захватившего добычу.
— Алиан говорил мне: луна светит отраженным светом. Понимаешь? Ваша магия — отражение сил в нашем мире, она сильна, если ярок Свет. Если владыка Света мертв, то твоя магия должна была отреагировать, ослабеть. Ты что-нибудь подобное чувствуешь?
Слезы мгновенно высохли.
— Нет. Мой уровень тот же.
— Значит, есть надежда! Лика, любимая, волшебная моя лунная дева. Я готов отправиться обратно в горы Смерти, чтобы проверить мою догадку. Но обещай мне не разрывать наш договор, пока я не вернусь.
— Мы идем вместе!
— Я возьму тебя, только если ты меня поцелуешь.
Вымогатель.
— Нет. Я поцелую тебя, если… если мы найдем его.
— Тогда три поцелуя, — заявило его наглейшество.
Проводником в горах Смерти стал Шурш. Он чудовищно изменился за эти сутки, повзрослел. А еще недавно щенячий взгляд стал умудренным, как и полагается таким древним существам, как драконы Смерти. Мама говорила: они такими становятся, когда возвращается память о прошлых воплощениях.
«Еще бы тебе не повзрослеть после такого пиршества», — вздохнула я. Некому теперь будет воровать простыни у Кикируси, дразнить горгулий и летать наперегонки с грифоном: взрослые солидные драконы в такие игрушки не играют.
«Какого пиршества, хозяйка? Мы ни одной души не попробовали на вкус. У тех, кто там сражался, кроме вас, ни у кого больше не было души. Пустые оболочки тел».
«А папина душа?» — с замиранием спросила я.
«Сама увидишь. Только… близко не подходите. Нельзя».
Шурш перенес нас с Дьяром не в зал с печатью, а в разрушенную пещеру, где я билась с дозревшей в коконе Вайрой. После обрушения стены пещера стала чем-то вроде галереи: ее треснувший пол находился на половине высоты ритуального зала.
«Осторожно, хозяйка, здесь все очень зыбко. Любое неосторожное движение, и обе пещеры будут погребены, — предупредил дракон. — И молчите. Иначе все можете погубить. Ни звука».
Счастье, что нам с Дьяром не нужны были факелы, чтобы видеть под землей в кромешном мраке. Впрочем, внизу, там, где была печать, что-то слабо светилось. Рухнувшие и покосившиеся колонны закрывали обзор, и нам пришлось перелететь на обломок колонны.
— Не раскрывай крылья, я перенесу нас, — шепнул Дьяр, крепко обняв меня. Надежно. Из такого мягкого, но прочного захвата и не вырваться.
