–?Сторожку, – ответил Джинкс. Однако сторожек видно не было, и это означало, что ночевать придется на земле. Оставалось надеяться, что дождь сегодня не польет.
– Я пару раз ночевал и на прогалинах, – поведал Ривен и наморщил в отвращении нос. – Их жители требуют платы за свою гнилую, червивую еду и ночлег в их вонючих домах на соломе. Среди невежественных, подозрительных, невоспи…
– Мы не такие! – рявкнул Джинкс. – Возьми эти слова назад.
– Я не хотел тебя оскорбить, – удивленно ответил Ривен. – Я же вижу – ты не из них.
– Как раз из них, – сказал Джинкс. – Ладно, сторожек не видать. Придется остановиться здесь.
Он нашел палку, поджег ее с одного конца. Под открытым небом магия давалась ему куда легче, чем в доме Симона.
– Держи. Набери хвороста –
Некоторое время Ривен лишь таращился на Джинкса испуганно, а потом спросил:
– Как ты его сделал?
– Что сделал?
– Огонь. Ты что, волшебник?
– Да.
И тут они услышали крик. Девичий, испуганный, внезапно резко прервавшийся.
– Дева в беде!
Ривен выхватил из руки Джинкса горящую палку и понесся по тропе.
Джинкс посмотрел-посмотрел, как тускнеет в сумерках огонек, вздохнул и побежал следом.
И скоро увидел стаю волков – их было так много, что тьма так и кипела. Кричавшей девы – ни слуху, ни духу, а вот Ривена волки уже окружили. Он отмахивался от них горевшей палкой и вопил: «Назад, зверье! Подите прочь!» А неподалеку несколько больших серых летучих существ, хлопая крыльями, атаковали огромную тварь – какую, Джинкс толком не разглядел. Воздух был наполнен воем, лаем, рыком, запахом крови и грязного меха.
– Джинкс! Ко мне! – закричал Ривен.
Джинкс лихорадочно заозирался в поисках чего-нибудь пригодного для изготовления факела. Увидел на одном из деревьев сухую ветку, мысленно извинился, постаравшись, чтобы получилось погромче, отломил ее и поджег. Затем, размахивая слепящим, потрескивающим факелом, постарался пробиться к Ривену, который, как невольно подумал Джинкс, его помощи вообще-то не заслуживал.
Волки наседали, однако огонь заставил их расступиться, и Джинксу удалось приблизиться к своему обидчику. Теперь они стояли спина к спине, окруженные волками.
– Ладно, вот он я, пришел «к тебе». Что дальше? – Джинкс старался подпустить в свой голос побольше сарказма: так говорил бы Симон, попади он в подобные обстоятельства.
– Может быть, если каждый из нас двинется вперед, размахивая факелом…
– Они отступят, а когда мы разойдемся достаточно далеко, окружат каждого, и вскорости никакого «к тебе» больше не будет.
– Да, верно. Ну, ты ведь умеешь волшебством зажигать огонь?
– Ты сам видел.
– А волков поджечь можешь?
– Нет! – ответил Джинкс. – То есть могу, но это слишком жестоко.
Ривен сердито фыркнул.
– Что ж, если ты этого не сделаешь, они, готов поклясться, слишком жестоко поступят с нами.
Джинкс быстро обдумал предложение Ривена. Представил себе, как волки бегут от огня, но убежать, сколько ни стараются, не могут. Представил смрад горящего меха, и волчьего мяса, и… нет! Да они еще и деревья могут поджечь, а этого Урвальд никогда не простит.
– Нет, не могу. Придумай что-нибудь другое.
– Прошу прощения, у меня есть одна мысль.
Голос был девичий. Джинкс огляделся.
– Я наверху, – донеслось из кроны дерева. – У меня было с собой несколько фурий[15] в корзинке, и как только они покончат с медвелаком,
– Э-э, – промямлил Джинкс. Он взглянул на обступивших его зверей, чьи глаза светились от факельного огня. Ветка потрескивала его в руке, сыпала искрами. Надолго этих факелов не хватит.
– Не страшись, прекрасная дева! Мы спасем тебя, – воскликнул Ривен.
– Умолкни. Она говорит о том, как спасти
