Киваю на стеллаж с переделанными под садки аквариумами:
– В «заряды» я сажаю обычно жуков или ос – тех, кто способен быстро нейтрализовать югготов. Гриб, конечно, перехватывает управление телом, но чтобы само тело двигалось, нужны нервы, мышцы, сухожилия… всё то, что очень легко и быстро можно разрушить. До катастрофы у меня в лаборатории было достаточно разных видов, в том числе экзотических, так что есть с чем экспериментировать. Но это, – добавляю, – конечно, не всё. Например, я вывел несколько особых видов мух. Они откладывают яйца в трупы, даже если те ещё движутся. Понимаешь, зачем я это сделал?
– Если выпустить таких мух, они будут заражать демонов! Ещё до того, как те доберутся до городов!
Замечает мой взгляд.
– Что? Ну а вы же почему-то называете их югготами – чем «демоны» хуже?!
Чёртов мальчишка.
– Когда я говорю «юггот», я не имею в виду, что они на самом деле прилетели с выдуманной планеты, о которой писал один старый фантаст. Это… это метафора. Образ.
– Ну так я тоже буду называть их демонами… э-э-э… образинно.
– Образно.
– Да! Вот! А это зачем?
– Это халат и перчатки. И вон там, в углу, корма для разных видов. Будешь помогать мне. Начнёшь с верхних полок.
Я до них уже несколько дней не добирался из-за проклятого колена. И подозреваю, вряд ли когда-нибудь доберусь. Надо будет постепенно их опустошать, всё равно – Посев, понадобится много «зарядов».
Я даю указания и, немного понаблюдав, оставляю мальчика одного.
Поднимаюсь по лестнице, размышляя – в который раз – о том, что было бы, обернись всё по-другому. Если бы, например, после эпидемии город оказался навсегда обесточен. Или наоборот – если бы заразу удалось остановить раньше.
Бесполезное, в общем-то, занятие, вроде расковыривания подзажившей раны. Достаточно съездить в ближайшие городки, в Дубровку, в Зеленополь, в Новоапельсиновку, – и сразу увидишь ответ на «что было бы, если». По крайней мере, в худшем из вариантов.
В приёмном зале присаживаюсь на трон – буквально на пару секунд, перевести дыхание. Просыпаюсь от скрежета двери и стука каблуков по паркету. Понимаю, что после визита моих дорогих гостей забыл выпустить Гарма с Фафниром.
А впрочем, и хорошо, что забыл.
– Здрасьте.
Это Алёна, принесла, стало быть, вещи мальчика. Небольшой, полупустой рюкзачок, который она с лёгкостью держит в одной руке.
– Тебя не учили стучаться перед тем, как входить?
Раздражённо поднимаюсь, догадываясь, что выгляжу не слишком внушительно. Неудачно вскидываю руку, трость выскальзывает, с грохотом перекатывается по каменным плитам. Думаю о том, что давно ведь следовало здесь подмести, хотя бы ради приличия.
Девочка замирает. Видимо, испугалась моего гнева, гнева Повелителя мух.
Это хорошо.
Выжидаю, пока она наконец придёт в себя и подаст трость, но девочка стоит как стояла, только подрагивают веки да чуть раздулись ноздри. Смотрит мимо меня, я даже оглядываюсь, хотя уже знаю: там никого нет. Разумеется.
Иду – осторожно, стараясь не ступать на больную ногу, – к трости. Когда наклоняюсь, чтобы поднять, слышу:
– Что с вами?
Неправильный вопрос.
Правильный, впрочем, лучше бы ей и не задавать.
– У тебя, – говорю, – будет по часу, каждую среду и субботу, начиная с завтрашнего дня. Недели две-три, не больше.
– Я понимаю, – кивает она. – Спасибо. Значит, вы решили после Посева… начать? Вы уже говорили ему?
Неопределённо машу рукой.
Она снова смотрит мимо меня – но теперь взгляд её более осмысленен.
– Уже закончил? – спрашиваю, не оборачиваясь. – Так быстро?
– Я там, кажется, разбил зеркало. Извините. Случайно зацепил локтем.
– То, что над саркофагом семьи Кучманских? Давно надо было перевесить, я сам виноват. Ладно, – обрываю возможные иеремиады, – сделай пока перерыв, пообщайся с сестрой. У вас есть полчаса, а если она согласится тебе помочь – дам час.
Разумеется, девочка соглашается.
– И вот что, – добавляю, – можешь приходить по средам, субботам и, пожалуй, понедельникам. Но язык держи за зубами.
Она хочет что-то спросить, но передумывает.
