всякого крыша поедет…
— Всё равно, тихушник наш Понч.
— Что есть, то есть! А ты в курсе, что за живность в тихом омуте. О, кажется, прибываем!
Показался Джеймстаун. Городишко располагался на небольшой возвышенности и представлял собой не слишком впечатлявший форт, обнесённый частоколом, да ряд домишек вдоль единственной улочки, выходившей к пристани.
— Да он даже меньше Нового Амстердама! — разочарованно сказал Быков.
— Надо полагать, они расселились, — проговорил Акимов. — Плантаторы, конечно же, прописались поближе к посадкам табака.
— Наверное, — согласился Сухов.
Оглянувшись за корму, он посмотрел на красный
галеон, медленно подтягивавшийся следом за чёрным.
Корабли подходили к причалу со скоростью ползущего человека — река тут отличалась глубиной. Вот они прижались бортом к позеленевшим брёвнам, сминая кранцы, и матросы ловко перебросили швартовые концы местным, ожидавшим на пристани. Те мигом намотали лохматые канаты на деревянные столбы, врытые в землю, такие толстые, что напоминали пни вековых деревьев.
Да и дома в посёлке тоже впечатляли — срубленные из стволов дерева в обхват, они выглядели непоколебимо, мощно.
А скольких трудов стоило повалить эти деревья, приволочь, возвести стены, венец за венцом! Зато тепло и пуля не возьмёт.
Да и не всякое ядро пробьёт. Такому дому только огонь и страшен.
Обитатели сих могучих жилищ уже спешили к пристани, самые робкие держались в отдалении, хотя и их разбирало любопытство — гости всегда приносили с собою новости.
— Диего! — позвал Олег. — Это самое… Будь другом, договорись насчёт груза. Ладно? Надоела мне уже эта купля-продажа.
— Сделаем, капитан! — бодро ответил Мулат. — Табачники местные с деньгой, а тратить негде. Поможем!
Сухов сошёл на пристань, и собравшаяся толпа почтительно расступилась, пропуская командора.
Учтиво раскланиваясь с дамами, Олег прошествовал по улице, оглядывая довольно-таки унылые виды.
В колонии всего не хватало, и даже поставить приличный забор было просто не из чего, приходилось обходиться изгородями, а двери сколачивать из грубых досок-лесин и вешать их на кожаные петли — кованых навесов ещё «не завезли».
Остановившись напротив очередного «общего дома» — обычного приземистого барака, Сухов понаблюдал за работой местного плотника: любопытным инструментом фроу, похожим на гнутое долото, и киянкой тот разделывал ствол дерева — колол дранку для кровель.
Олег оторвался от созерцания производственного процесса и перевёл взгляд на лес за рекой.
Ближе к берегу заметны были порубки, а дальше деревья стеною вставали, уходя к западу, поднимаясь на холмы и спускаясь в сырые низины, до самых Голубых гор.
Командор вздохнул. Его тянул этот нехоженый простор, влекла огромная страна, не тронутая тлетворным дыханием цивилизации. Там, за далёкими горами, текли чистые реки, кои, ежели и были перегорожены, то лишь бобровыми плотинами.
А воздух тамошний был прозрачен и свеж, не испоганенный ничем, кроме дыма походного костра.
Правда, в любой момент могла просвистеть индейская стрела, обрывая жизнь романтику, не приспособленному к первобытному строю, и всё ради того, чтобы его скальп украсил вигвам молодого ирокеза или гурона, желающего стать великим воином.
Сухов усмехнулся. Каждый понимает «великую американскую мечту» по-своему…
Он уже повернулся, чтобы идти обратно, как вдруг расслышал топот, а в следующую секунду из-за «общего дома» выбежал Акимов.
Углядел Олега и выдохнул:
— Галя пропала!
Бесцеремонно растолкав зевак, столпившихся на пристани, Сухов поднялся на палубу.
— Диего! — рявкнул он. — Живо десять человек на ту сторону этого хренового городишки, десять на ту! Надо опросить местных, не видел ли кто молодой девушки-индианки в европейском платье. Найдут кого, пусть волокут на корабль и всё вызнают. Живо!
— Слушаю!
— Моллар! Сбегай к здешнему руководству, кто тут у них — губернатор? Пусть тоже ищут! Это самое… Намекни, что станется с Джеймстауном, если меня из себя вывести!
— Понял! — ухмыльнулся капитан «Симурга». — Бегу!
— Командор!
Олег обернулся на зов. К нему подскочил Хиали и указал на берег:
— Мы находить молодой моряк, звать Гвилим. Его пытать и душить.
Сухов опять вернулся с корабля на сушу.