Ладно, хорошо хоть все вместе, а не по разным берегам.
Пока нас грузили на «паром», произошла еще одна потасовка. Лысые отогнали от запертой машины курчавых и с радостными воплями попрыгали на плоскодонку, игравшую роль парома. Пленных «евреев» взять с собой забыли, не до них было. Ниу-Ниу не выдержала и укусила кого-то за мягкое место, неосторожно подставленное к самой ее морде. Негр взвизгнул и подпрыгнул, лодка угрожающе закачалась.
— Я плавать не умею, — предупредил Джо Мит, судорожно цепляясь за борт здоровой рукой.
Негр замахнулся на собаку, она взвилась. Негр не удержал равновесия и сверзился в воду. Остальные лысые захохотали и принялись отпихивать его подальше от лодки. Тог ругался, нырял, фыркал и обещал всем отомстить.
— Раньше такого не было, — тихо сказала Ю Линь. — Мои люди ходили через эту деревню несколько лет назад. Я виновата, леди Берг. Совсем они тут сбрендили.
— Это не ты выбрала деревню как место встречи.
— Да, Чарли такой. Никогда не упустит момент сделать гадость. Пусть мелкую, но сделать непременно. Он из тех, кого нельзя спасать тонущего — потому что успеет обшарить карманы спасителя, покуда тот будет тащить его из воды.
Наконец мы причалили. Нас вытолкали на деревянную пристань. Лысый Мао одобрительно посмотрел на собак:
— Хорошие псы. Я съем их сегодня на ужин.
— Я тебе съем! — крикнула я. — Да я твою печень вырву и съем, ясно?!
Лысый обиделся и схватил весло из нашего «парома». Ну, давай, давай. Я поднырнула под его руку, вывернула ее, отобрала весло и так пнула негра, что он пролетел метра два и рухнул с пристани в воду. Оглянувшись, я заметила, что Соня тоже обзавелась веслом, а Ю Линь присмотрела себе палку.
Лысые переглядывались и молчали.
— Давай на площадь их, пусть Конфуций рассудит, — решил один, и остальные подхватили его слова.
Пока нас вели, на площади собралась толпа. Потом она расступилась, пропуская мальчишку с деревянным стулом, черным от старости, и толстого голого мужика, от макушки до пяток вымазанного ядовито-зеленой краской.
— Падите ниц перед Нефритовым Императором Конфуцием! — пискляво потребовал мальчишка.
— Страшно представить, что нас ожидало бы на еврейской стороне, — пробормотала Соня. — В лучшем случае обрезание по самые гланды.
О, из принцессы посыпались циничные шуточки? Давно пора.
Мальчик снова потребовал, чтобы мы пали ниц. Разумеется, мы остались на ногах.
— Докажи, что ты китаец, — вдруг спокойно сказала Соня.
Стало пронзительно тихо. Соня улыбалась:
— Я вызываю тебя на поединок. Покажи свое кун-фу.
Зеленый Конфуций обалдело посмотрел на нее, потом — на свой член, потом — снова на нее. Мол, а чего показывать, и так видно же.
— Ах ты старый зеленый осел. Ну какой же ты китаец, если не знаешь, что такое кун-фу? Ты придурок, шут и клоун, вот ты кто, а не Нефритовый Император. Ты даже не знаешь, что кун-фу — древнее боевое искусство, которым владеет каждый истинный китаец! Тем китайцы и отличаются от других народов, что владеют кун-фу прямо с рождения. Давай, выходи, показывай! Или я скажу, что ты трус и слабак, и недостоин править этой деревней! Ты даже женщину победить не можешь, что уж говорить о евреях с того берега!
Толпа загалдела. Зеленый растерянно огляделся, ему подали толстую палку. Он неуверенно пожат плечами, встал. Люди расступились, освобождая пространство. Я ухватила рычащих собак за ошейники и оттащила подальше.
Зеленый замахнулся дубиной и попер на изящную Соню. Соня затанцевала вокруг, крутя веслом, как соломинкой. Она едва касалась мужика, а тот взревывал от боли и носился за ней, топоча и брызгая слюной. Меня разбирал смех. Джо тоже хихикал в кулак. Ю Линь скользила холодным взором по толпе.
Естественно, финал был предсказуем. Соня подцепила мужика концом весла под колени, уронила и добавила сверху лопастью по лбу. Звон пошел, будто череп или весло были металлическими.
— Я победила, — объявила Соня. — Потому что я настоящая китаянка, а он — подделка. Я свергаю этого недоумка. Он больше не будет править.
Она пинком отбросила стул и подошла к нам.
— Погоди, — сказала Ю Линь, — надо закрепить победу.
И вышла в круг. Палкой указала на самого здорового негра, а затем положила свое оружие наземь. Негр, похохатывая, принял вызов.
Ю Линь не особо заботилась о красоте поединка. Она работала преимущественно ногами, целилась в уязвимые места. Негру быстро расхотелось смеяться. А когда он получил такой удар в пах, что согнулся и завыл от боли, толпа попятилась.
— Я — китаянка, — сказала Ю Линь. — Я это доказала.
Ну ладно, подумала я, надо и мне, что ли… Но со мной драться уже никто не захотел. Почему-то здоровые мужики резко сдрейфовали в задние ряды, выставив вперед баб и детей.
