— Эй, — позвал кто-то, — а тот еврей, с вами, он — тоже?..
— Иосиф владеет не только китайским кун-фу, но и еврейским. Это кун-фу так велико, что его нельзя показывать на площади, — ответила я. — Сначала победите нас, тогда он, может быть, снизойдет до вас.
Дураков не нашлось. Толпа галдела, шумела. Под шумок уполз бывший зеленый император, а толпа уже требовала досрочных выборов нового главы поселения. Ю Линь ввинтилась в самую гущу, и через минуту к нам пришел старый негр.
— Здравствуйте, я консул, — объявил он. — Меня звать Лаоцзы. Я буду вести переговоры. Чего вы хотите?
— Еды, крыши над головой, знахаря и проводника через горы, — сказала я.
Консул покачал головой:
— Много просишь. Но если твои китайцы помогут нам победить евреев — ты все получишь, и еще запас еды в дорогу, вот!
— Мы не можем задерживаться надолго. Когда ты собираешься идти войной на евреев?
— Сегодня будем пировать. Завтра — готовить оружие. Послезавтра на рассвете, вот! Евреи будут сонные и слабые. Их больше, чем нас, но мы сильнее, и с нами будут настоящие китайцы, которые владеют тайным боевым искусством! А ваш еврей научит нас, как бороться с еврейскими военными хитростями! Потом я провожу вас сквозь высокие горы, я знаю путь, вот.
— Договорились. Веди в дом, где нас примут как дорогих гостей.
Дом оказался вместительной хижиной из прутьев. Крыша в двух местах протекала от дождя, но хозяев это не смущало. Нам выдали по куску плохо прожаренного мяса с рисовой лепешкой, по большой кружке какого-то напитка, напоминавшего бражку, и накидали вонючих овчин на деревянные рамы. Наверное, с точки зрения деревни, это были шикарные ложа, достойные римских патрициев.
— Дебилизм какой-то, — сказала я, не особо-то и беспокоясь, что местные меня поймут. — Полная деревня умственно отсталых.
— Это замкнутое поселение, — напомнила Ю Линь. — Они лет сто жили вообще оторванные от мира. Их завез сюда какой-то миссионер, ратовавший за единение с Богом через жизнь на природе. Они очень неразвитые, но довольно жестокие. К тому же пьянствуют едва не с рождения. Здесь есть несколько неглупых людей, но они избегают толпы. Они сами придут, ближе к вечеру. С ними можно иметь дело.
— Надо как-то предупредить Августа, чтобы даже не совался сюда, — сказала я. — Господи, надо ж было так влипнуть. Индейцы на Саттанге по сравнению с местными — гении. Да что индейцы, даже орки и те умней. А эти ведь люди. Никогда не думала, что можно так деградировать.
— Шанхайская биомасса ничуть не лучше. Человек произошел от обезьяны, но если его поместить в скотские условия, то он снова залезет на дерево, и намного быстрее, чем слезал.
— Надо подождать, пока все перепьются на пиру, угнать лодку и сплавать к машине.
Ю Линь кивнула.
Обещанные неглупые люди действительно пришли. После заката, когда деревня гремела развеселыми воплями пирующих. Их было трое, бритых наголо, но одетых в шорты, а не в набедренные повязки.
— Я Ганс, — сказал один. — Это мои братья Вальтер и Генрих. Мы вообще-то немцы.
— Чернокожие, да, — согласилась я.
— И что с того? — Ганс показал много-много зубов в улыбке. Ниу-Ниу даже заворчала. — Мы не расисты. Пусть будут разные немцы — белые, желтые, черные. Наши предки говорили по-немецки, значит, мы немцы. Зато мы носим нормальные имена, а не дурацкие клички, подслушанные у миссионеров. Я слыхал, вам на ту сторону надо.
— Надо, — подтвердила Ю Линь.
— Так мы можем провести. Дорого.
— Дорого — это сколько?
— Мы видели, у вас машина на острове. Машина нам не нужна, своя есть. Но она старая, топливная батарея заряд не держит. Значит, с вас батарея. И еще нам нужно ружье. Три ружья. С патронами. Плата вперед.
— Ишь ты умный какой. У тебя будет ружье, и где гарантии, что ты не пристрелишь нас в пещере?
Братья заулыбались, уверяя, что ничего такого и в мыслях не держали. Ну щас, не держали. Убить, может, и не держали. А вот завести и бросить — очень даже.
— Вы пойдете первыми, — сказала Ю Линь. — Оружие будет у нас. Получите его на той стороне. Точка.
— Это еще не все, — сказала я. — Мы ждем людей. Их надо встретить на острове и провести сюда. Тихо. Тогда я подумаю, может быть, заплачу сколько просите. Хотя вы просите слишком много. Евреи с той стороны запросят меньше.
— Не, евреи кинут, — заверил Ганс. — Обязательно кинут. К тому же они знают только долгую дорогу, а мы знаем короткую. И еще мы можем грести на лодке, тогда часть пути пройдем по реке, а не берегом. А много людей будет?
— Двое или больше.
