извращение, а порой в три-четыре извращения сразу. «Бабули, которые любят транссексуалов», «Карлики под кнутом», «Я и моя любимая овечка» — и это далеко не самое впечатляющее, а просто более красочно оформленное.
Продавец там совсем еще мальчишка, лет ему от силы двадцать пять. Паренек пристроился на высоком табурете за прилавком — вывеска перед ним гласит: НА ВЗАИМНОЕ ЛЮБИТЕЛЬСКОЕ МОЧЕИСПУСКАНИЕ СКИДКА 20 % — и читает томик Камю. Надо полагать, пробиваясь через университет, чувак прикинул, что работа в секс-шопе — легкий способ зашибить пару-другую баксов, малость подучиться, а быть может, вдобавок завести новых и интересных друзей.
— Привет, — говорю я, пытаясь оторвать его от Камю. — А у вас тут что-нибудь еще есть?
— Типа чего? — отзывается парнишка, не отводя глаз от страницы.
— Не знаю, — говорю я. — Типа чего-то… с чешуйками.
Тут он опускает книжку, и в меня гневно упираются два карих глаза.
— Ты чего, извращенец долбаный?
— Что? Да нет, я просто…
Теперь уже продавец вовсю пылает праведным гневом.
— Здесь легальный магазин, приятель. Детей мы не держим и животных не делаем. А для тебя мне надо бы долбаную полицию вызвать.
Я невольно осаживаю назад — да, начало было выбрано явно не лучшее. Только теперь до меня доходит, что в запарке я забыл провести обонятельный тест. Тот факт, что здесь есть отдел для диносов, вовсе не означает, что хозяева магазина не могут нанять обезьяну-другую в качестве продавца или кассира.
Но тут сзади доносится запах сосны — я поворачиваюсь и с облегчением обнаруживаю, что здоровенный тип из наших подходит утешить университетского паренька.
— Порядок, Стивен, — говорит он, — дальше я им займусь.
— Вот и хорошо, — бормочет Стивен, возвращаясь к своему Камю. — Лучше бы ты его, Гарольд, совсем на хрен отсюда забрал. А то меня эти извращенцы уже до упора достали…
Тезка Папаши Дугана ведет меня в заднюю часть магазина по проходу, посвященному садомазохистским забавам с кожей, латексом и ремешками.
— Ты бы сперва проверял, а потом спрашивал, — укоряет меня продавец-динос. — А то моего работника совсем обломал.
— Весьма сожалею, — отвечаю я, — но я типа спешу.
— Как и весь остальной мир, — философствует он. — Земля очень быстро крутится. Не замечал? Нам сюда.
Через комнату отдыха для работников магазина Гарольд проводит меня в туалет, куда мы с ним вдвоем еле втискиваемся. С гигиеной там тоже не того, хотя все может объясняться близостью естественного запаха Гарольда.
— Дергай, — говорит он. — Три раза.
Я дергаю за ручку унитаза, пусть даже это и кажется мне совершенно напрасным расходом воды, а Гарольд тем временем нажимает на кнопку раздатчика туалетной бумаги. Слышится жуткий скрип, и стена за унитазом отходит на дюйм. Гарольд тянется туда и толкает кафельное покрытие. Стена распахивается, обнажая еще более грязный и запущенный магазин по ту сторону.
Перебравшись через унитаз, мы туда проходим, и первое, что я вижу, это натуральной величины личину, висящую на стене. Длинные ноги, короткая бурая шерсть, мощные бока, роскошная грива — конский костюм, совсем как у Стюхи. Теперь я понимаю, где был позаимствован тот его наряд для скачек — Стюха бежал, полностью экипированный спецотделом секс-шопа «Грязная дюжина».
Гарольд подмечает обалделое выражение у меня на лице.
— Все виды берем, — говорит он. — А у тебя какой задвиг?
— Да я просто…
— Просто срать с моста. Погоди, сам догадаюсь.
— Не догадаешься.
— Очень даже догадаюсь. Я уже десять лет на этой работе. Итак… — Он примеряется ко мне, словно единственный взгляд на мое костюмированное обличье может дать ему какое-то представление о том, на чем я ловлю кайфы. — Ты… ты чувак типа «Хвосты и хлысты».
— Я даже понятия не имею, что это за чертовщина.
— Да-да, «Хвосты и хлысты», — повторяет Гарольд, словно в первый раз он слишком невнятно произнес эту фразу, словно она просто никак не может не входить в мой лексикон. — Драконы и рыцари… ты зверь, она укротительница. Копья, кольчуги, всякие такие ерундовины. Этого добра у нас тут целый отдел…
Я поднимаю руку, в случае чего готовый схватить его за горло и придушить в зародыше весь этот бред.
— Стой. Послушай. Я здесь только ради одного…
