– А черт его… Постой, ну-ка останови!
Мы выбрались из кабины. Я с облегчением потянулся. Подошли манипуляторы Алана и Сергея.
– Почему стоим? – спросил Алан.
– Не спеши! Где станция наведения?
Алан пожал плечами. Романенко осмотрелся и уверенно ткнул пальцем в сторону еле видных отсюда невысоких строений.
– Значит, так, – продолжал Кузьма, – я и Арам идем прямо. Сергей через несколько минут обходит справа или слева, а ты, Алан, подберись поближе, заляг где-нибудь и жди.
– А я? – спросил Барток.
– Вы к жене собирались… – начал было Кузьма, но тут увидел лицо Бартока: – Извини, друг, глупость сказал. Ты давай с Сергеем, только у станции вылезешь и пешочком к ней, не торопясь.
– Дальше что? – хмуро спросил Алан.
Сергей тоже был мрачен, да и все мы чувствовали себя скверно. Вначале все было интересно, я бы даже сказал – весело. Мы вслепую садились, рискуя вдребезги расшибиться, и потом с шутками и прибаутками продирались сквозь джунгли, которые в любой миг могли обрушиться на нас клыками и когтями многочисленных ее кровожадных хозяев, – какое-то легкомыслие овладело нами. Постепенно запал первых минут иссяк, а потом, когда выяснилось, что Кузьма да и все прибывшие в спешке на орпек пассажиры «лайбы» ничего толком не видели, пришли сомнения.
Еще у строительной площадки Алан высказал мне свои сомнения. Любое выступление должно иметь конкретные цели, а какие здесь могут быть цели, несовместимые с общечеловеческими? Я предвкушал большой конфуз. Сомнения Алана мне казались оправданными. Ну, какие-то трения между Красной и Зеленой всегда были, но они упирались в экономические дисбалансы, в мелкие споры по поводу ресурсов и кадров.
Но когда мы нашли Никифора и перенесли его тело во времянку, завернув в большой кусок раппера, стало ясно, что шутки кончились, на планете дело нечисто. А я вообще мучился раскаянием. Вот они, События! Но зачем мне события, начавшиеся смертью юноши? Возможно, случайной смертью. Но слишком много случайных смертей за этот год!
Между тем Кузьма держал военный совет.
– Мы пойдем напрямик. Одновременно Сергей прорывается на станцию с противоположной стороны. Кристофер высаживается и ведет наблюдение. Если мы не проходим, то Алан подбирает Кристофера и отходит сюда, в степь, а потом назад, к «лайбе».
– А вы? – спросил Барток.
– Видно будет. Слушай, – обратился Кузьма к Алану, – на ту же полосу нельзя еще раз сесть?
– Такая посадка удается раз в жизни одному из тысячи, – кривя губы, сказал Алан. – Ни один водитель садиться без станции наведения в таких атмосферных потоках не имеет права.
– А на черта тогда водитель? – рассердился Лыков.
– На всякий случай. Если не сработает система ввода или срочно необходимо снять «лайбу» с орбиты. С орпека на орпек тоже вручную ведут.
Кузьма махнул рукой и полез в кабину. Я за ним. Непонятно, зачем Совету понадобилась станция наведения. Не проще ли связаться с местным управительством и выяснить, в чем дело? Если здесь беспорядки, то чем поможет станция связи? Ну, посадят еще пару-тройку «лайб», а что дальше?
Машину я вел медленно, а когда до станции оставалось километра полтора, Кузьма попросил остановиться.
Сергей сообщил, что станцию обошел, ничего подозрительного не заметил. Кузьма спросил, что он считает подозрительным. Сергей хмыкнул в ответ. Алан сказал, что он вообще ничего не видит.
– Тогда вперед на полной скорости! – скомандовал Кузьма. Территория станции огорожена невысоким сетчатым барьером, ворота раскрыты, на площадке три «лайбы». Рядом стоянка колесников местных линий, там всегда толпился народ – встречали, провожали, улетали… Никого!
Перед диспетчерской башней я круто развернул машину на задней лапе и выключил питание.
Кузьма выскочил и зигзагами побежал к входу. Я сказал Алану и Сергею, что мы уже на месте, вышел и спокойно пошел к Лыкову, прижавшемуся к стене у входа.
Кузьма делал мне рукой странные жесты, то ли предлагал ползти, то ли бежать. Я подошел к нему.
– А если бы тебя сверху? – грозно прошептал он.
– Кто? Чем? Никого здесь нет. Пошли. – И я двинулся внутрь.
Кузьма сплюнул и пошел за мной.
Лифт работал. Мы поднялись наверх, в застекленный ярус диспетчерских пультов. Вход в центральную пультовую открыт.
Кузьма заглянул туда и поманил меня пальцем. В помещении перед раскрытым кубом транспьютера сидел крупный мужчина и ковырялся в нем мигающим пробником. Кузьма вошел, пропустил меня и кашлянул.
Мужчина поднял голову и расплылся в улыбке:
– Привет, Арам! Рад тебя видеть! О, и Кузьма здесь? Здорово, ребята! Какими ветрами?
