– Понятия не имею. Позвонила знакомому в Вашингтон? Я вообще не перестаю удивляться, какие неожиданные вещи иногда всплывают.
– И Грейси с его дружками арестовали?
Гаррет сел, сложил желтый резиновый жгут пополам перед грудью, медленно развел кулаки.
– И, полагаю, допрашивают в очень специфическом месте.
– В новостях ничего не было.
– Не было, – ответил Гаррет, продолжая растягивать резинку.
– Пеп что-то подбросил им в машину. Потом снова ее запер.
– Да.
Резиновый жгут был сейчас растянут на полную длину и дрожал от напряжения.
– Второй подарочек, – сказала Холлис.
Гаррет позволил жгуту свести его кулаки обратно.
– Да.
– Что это было?
– Молекулы. Такие, которые лучше не совать под нос собакам, вынюхивающим бомбы. От конкретной партии «Семтекса», которой активно пользовалась ИРА. Пластиковая взрывчатка. Отчетливая химическая подпись. Несколько тонн по-прежнему где-то гуляют. И карточка из цифрового фотоаппарата. Фотографии мечетей по всей Британии. Даты на снимках с давностью несколько месяцев, но не чрезмерно просроченные.
– Ты сказал, что пустишь в дело «домашнюю заготовку»?
– Да.
– Для кого она изначально предназначалась?
– Теперь уже не важно. Незачем знать. Когда я, придурочный, спрыгнул с Бурджа, я закрыл то конкретное окно возможностей. А потом моя девушка попала в беду. Пришлось импровизировать из того, что оказалось под рукой.
– Я не в претензии. Но как насчет Грейси? Он не сообщит полиции о нас?
– Главная прелесть, – ответил Гаррет, упираясь рукой в бок, – что он о нас не знает. Разве что о тебе немного, через Слейта. Но теперь, когда Грейси – тайный гость ее величества, Слейт будет держаться от него как можно дальше. А по словам старика, все еще лучше.
– Это как?
– Оказалось, американские госструктуры сильно не любят Грейси. Они много чего со своей стороны накопали. Им заинтересовались сразу несколько ведомств. Думаю, наши в конце концов сообразят, что он стал жертвой розыгрыша, но после этого его ждут неприятности дома. Очень серьезные, надеюсь. Сам бы я в дальней перспективе больше опасался Биг-Энда.
– Почему?
– Что-то тут происходит. Такое большое, что не ухватишь. Но старик говорит, это именно так и есть: Биг-Энд стал настолько большим, что не ухватишь. Может быть, это значит, что он теперь непобедим.
– Он нашел Мередит ее туфли, последний сезон. В Такоме. Выкупил и отдал ей. Через какое-то свое новое подразделение, которое ищет таланты и оказывает им помощь.
– Я бы приглядывал за жертвами «помощи».
– И он заплатил мне. Сегодня звонил мой бухгалтер. У меня какое-то неспокойное чувство.
– Почему?
– Губерт заплатил ровно столько же, сколько я получила за песню «Дозора» от китайской компании. Это очень большие деньги.
– Ну и нормально.
– Тебе легко говорить. Я не хочу быть у него в долгу.
– Ты и не в долгу. Если бы не ты, он бы не получил назад Чомбо, потому что не вышел бы на меня. А если бы он выменял Чомбо на Милгрима, то не отделался бы от Слейта и Грейси. Я его не просто так стращал, и он это знает. Ты получила вознаграждение за то, что он добился желаемого.
– И летит в Исландию.
– Пусть его. Как у тебя насчет кухонь?
– Насчет готовки? Минимальные навыки.
– Насчет дизайна и планировки. У меня есть квартира в Берлине. В восточной части, новый дом, старый был насквозь асбестовый, его снесли. Одна большая комната и санузел. Кухни нет, только из пола, примерно посередине, торчат трубы и провода. Надо этим заняться, если мы собираемся там жить.
– Ты хочешь жить в Берлине?
– Да, но только если ты согласна.
