– Помнишь, я как-то рассказывал, что всю жизнь ищу… одну вещь! Помнишь?
Голос у прокурора дрожал; казалось, еще секунда, и он рассмеется, не в силах скрыть своего торжества.
– Я помню тот разговор, – ответил Каштан.
– Так вот… Ты удивишься, но они… эти вещи… гораздо ближе, чем можно было предположить!
– И где же?
– В Чудовске! Ты понимаешь, они здесь!
Каштан выдержал паузу, предоставляя прокурору самому держать нить беседы. И тот не заставил себя долго ждать.
– Алло! Ты слышишь? Мне нужна твоя помощь.
Каштан усмехнулся и небрежно спросил:
– Сколько?
– Чего сколько?.. А, ты об этом. В три раза больше, чем ты получил сегодня.
«Что-то он слишком разговорчив, – с неудовольствием подумал Каштан. – Вероятно, алкоголь еще не выветрился из головы».
– Ты слышишь меня? – нетерпеливо спросил Самойленко.
– Слышу, – ответил Каштан.
– Так ты согласен?
– Нет, – произнес Каштан. – Вы сами сказали, что для вас это дело всей жизни. Поэтому я хочу больше.
– Сколько же ты хочешь? – глухо спросил прокурор.
«Все-таки я умею вести переговоры, – подумал Каштан. – Тут, как в покере, – главное, не показывать эмоций».
– Та сумма, что вы пообещали… Удвойте ее.
И на этот раз пауза была недолгой.
– Хорошо, – сказал Самойленко. – Я согласен.
«Как в покере», – снова с усмешкой подумал Каштан. А вслух произнес:
– Сколько нужно человек?
– Думаю, одного будет достаточно, – ответил прокурор. – Но этот человек должен быть очень ловок. И не жаден, тебе ведь придется с ним поделиться. Есть у тебя такой человек?
– Такой человек есть, – сказал Каштан. – Когда вы хотите провернуть это дело?
– Чем скорее, тем лучше. Я слишком долго ждал, Каштан! Слишком долго!
«Он произнес мое имя по телефону. От волнения и пьянства у него поплыли мозги. Что ж, пусть так. В конце концов, это не имеет значения».
– Нужный человек будет у вас через два часа, – сказал Каштан. – Я перезвоню.
И он отключил связь.
В комнате было сильно накурено. Пахло пивным перегаром и жареным мясом. Игнат стоял посреди комнаты, понурив голову, и исподлобья глядел на парней, развалившихся на диване. Двое из них – Шар и Штырь – были под хмельком. Третий – Каштан – был трезв, спокоен и холоден.
– Итак, дружище, – снова заговорил Каштан, пристально смотря на мальчика своими голубыми немигающими глазами. – Ты сделаешь то, о чем я прошу?
Игнат бросил быстрый взгляд на Каштана, опустил голову и упрямо проговорил:
– Я больше не хочу воровать.
Шар и Штырь засмеялись.
– Надо же, какой принципиальный! – с издевкой произнес Штырь.
– Партизан на допросе у фашистов, – буркнул Шар и отхлебнул из бутылки пива.
– Чего? – не понял Штырь.
– Я картинку такую в учебнике видел. Давно, еще в школе. Называлась «Партизан на допросе у фашистов». Там, короче, посреди избы стоит такой…
– Тихо, – приказал Каштан, и Шар моментально заткнулся.
Каштан снова вперил в мальчика свой неподвижный, жутковатый взгляд и сказал:
– Ты сделаешь это, малыш. В последний раз. В память о нашей дружбе.
Мальчик угрюмо смотрел в пол.
– В прошлый раз ты говорил то же самое, – тихо произнес он.
– В прошлый раз ты не выполнил поручение и потерял дискеты, – напомнил ему Каштан.
