– Другие ячейки были сильно повреждены, но не ваша. Видите? Эта группа, и три этих. Повреждение стазис-капсул. В противном случае они бы до сих пор спали. Или что похуже. Но ваше пробуждение отвечало протоколу.
– Но я помню, что моя камера была повреждена.
– После того, как началось исполнение протокола. – Кеш ткнула в текст на экране толстым пальцем.
Слоан открыла было рот, но передумала и ничего не сказала.
– Похоже, – сказал Танн, обращаясь к Эддисон и Келли, – что мы трое будем проводить вместе немало времени.
– Пока не найдется Гарсон, – недвусмысленно добавила Кеш.
Ее словно не было в комнате. Часть ее, недипломатическая часть (кроганская, чья жизнь проходила в непрестанных конфликтах), хотела впечатать кулак в плоское, уродливое лицо саларианца.
Директор службы безопасности избавила ее от этого искушения.
Слоан с мрачным лицом отрицательно покачала головой:
– Ни черта подобного.
– Что?
– В жопу это советничество! Пока ситуация не будет взята под контроль, принимать решения буду я. – Она отчеканила это, видя, как Эддисон, затаив дыхание, подыскивает нужные слова, как Танн, потеряв дар речи, бешено моргает глазами. – Ситуация чрезвычайная, возможно безвыходная, и пока мы не выберемся из этого дерьма, я, при всем моем уважении, меньше всего хочу вести спор о затратах с налоговым чиновником.
Кеш подавила в себе желание сморозить что-нибудь в таком же язвительном духе.
Саларианец встретил ее взгляд, его челюсти сжались, но затем поднял глаза на директора службы безопасности.
– Я понимаю вашу озабоченность, но протокол миссии…
– Засуньте его в задницу, этот протокол! Вы посмотрите вокруг. Можете считать, что нам повезло, если мы через час еще будем живы. И знаете что? Миссию тоже засуньте себе в задницу. – (Глаза Эддисон засверкали удивлением и праведным гневом.) – Миссия меня будет заботить, когда мы потушим последний очаг пожара.
Саларианец хотел было возразить, но замер, когда Кеш грузно перевалилась с ноги на ногу.
– Директор службы безопасности права.
Простые слова. Простой тон. Восстановление мира и спокойствия – не ее конек.
Слоан нахмурилась.
– Называй меня Слоан. От титулов у меня голова болит.
К этому Кеш могла отнестись с уважением.
– Слоан права, – поправилась она.
Танн сощурился:
– Я принял ваши слова к сведению.
Она с таким же успехом могла предложить перекрасить «Нексус» в розовый – саларианец как будто не слышал ее.
У Кеш не хватило сил скрыть раздражение.
– Вот вам факты. Не мнение. – Она показала на экран. – Система жизнеобеспечения выходит из строя. Всё, начиная от источников питания до вентиляции, перегружено – корабль пытается компенсировать полученные повреждения.
Они уставились на нее. С разной степенью недоумения и любопытства. А в случае саларианца – крайнего нетерпения. На все эти препирательства не было времени.
Она прорычала, повысив голос:
– «Нексус» умирает.
Иногда прямой удар в лоб оказывался самым действенным.
Все трое переключились на внимание иного рода. То, которое обрабатывало эту новую информацию, но, на взгляд Кеш, без особого рвения.
Танн посмотрел на Эддисон. Эддисон посмотрела на Слоан. Слоан только прищурилась, глядя на единственный действующий экран. Задумалась. Кеш показалось, что она видит, как лихорадочно проносятся мысли в голове директора.
Наконец, после долгой паузы, саларианец отряхнул рукав:
– Так. Тогда я предлагаю…
Слоан прервала его поднятием руки. Посмотрела на Кеш.
– Кто отвечает за систему жизнеобеспечения и живы ли они?
Кеш знала имя. Турианец подчинялся непосредственно ей. Она принялась стучать пальцами по экрану.
– Каликс Корваннис. Компетентный, хотя и немного… турианец.
