– Я вас не понял, – натянуто произнес саларианец.
– Вы меня слышали.
Она стояла к нему спиной. Он проводил взглядом ее фигуру, когда Кеш тяжелыми шагами сначала направилась к ряду мертвых экранов на противоположной стене, а затем грузно опустилась на пол возле них. Без лишних слов кроганка принялась вытаскивать обгоревшие системные платы из открытой панели вызова.
Он, конечно же, слышал ее. Но смысл слов до него не дошел.
– Оставили кого?
Танн осторожно приблизился к ней. Не потому, что хотел быть в пределах досягаемости кулаков крогана, а потому, что считал необходимым сохранять определенное достоинство, оказавшись перед одним из них.
– Млечный Путь. – Кеш обращалась к трубкам и обожженным проводам. Не к нему. – У всех есть свои причины. Какая ваша, Джарун Танн?
– Ах, вот вы о чем! – Популярная тема среди персонала. Он слышал, как люди обсуждали это со своими друзьями или коллегами в переполненном «общежитии». Все напоминали друг другу, чем пожертвовали, – это была такая мотивационная техника, основанная на воспоминаниях. Механизм приспособления, вне всякого сомнения.
Но сейчас этот вопрос впервые задавался ему, Танну. Он занервничал. Предвидение вопросов и подготовка естественных, но тщательно отрепетированных ответов стала неотъемлемой частью его жизни. Он так и не освоил искусства импровизации, хотя и не оставлял попыток.
Время. Все сводилось к его нехватке.
И тут Танн понял, что упустил время для естественного ответа, когда кроганка смиренно вздохнула и, все еще сидя на четвереньках, повернулась и уставилась на него:
– У вас должно было быть больше оснований, чем обычная саларианская привычка совать пальцы во все, что только можно, – тяжело сказала она. То, что от представителя любой другой расы можно было принять за легкомысленную шутку, в устах крогана на шутку ничуть не походило.
– Нужды в оскорблениях нет, – отрезал он, напрягшись. – Но если уж хотите знать, я улетел, потому что всегда хотел исследовать новые миры. Да, – раздраженно добавил он, – можете сколько угодно усмехаться, но это правда. Мне хотелось странствовать среди звезд. Третий заместитель помощника административного директора по прогнозированию доходов – я бы не назвал это прямой дорогой к моей мечте. В Инициативе я увидел шанс сделать иной выбор.
– Почему?
Почему? Он взглянул на нее сверху вниз. Или попытался взглянуть свысока. Кожа кроганов была слишком толстой для подобных уколов.
– Хотя мы относимся к самым разумным и продвинутым видам в Гала… – Он оборвал себя на полуслове и поправился: – В Млечном Пути, у нас, саларианцев, не самая долгая продолжительность жизни.
Кеш фыркнула, снова повернувшись к своим вышедшим из строя процессорам.
– Это то, что мне нравится в саларианцах больше всего.
Претензия на шпильку от кроганки. Хуже того, кроганки, чувствующей себя вполне уверенно на его станции; кроганки, от которой он, несмотря на ее безрассудство, так и не смог избавиться.
Накмор Кеш внутри ее клана занимала, если говорить откровенно, незавидное положение. Своего рода связной, культурный переводчик или посол – или три в одном. Ради такой роли кроган не станет убивать, напротив – кроган станет убивать, чтобы избавиться от таких обязанностей. Тот факт, что она, казалось, была довольна своей участью, только усиливал его чувство неприязни.
К несчастью для них обоих, в ее обязанности входила связь с руководством станции. Конкретно с Джаруном Танном, директором «Нексуса».
«Поаккуратнее с ней», – напомнил он себе. Кроганка или нет, она была ему нужна, эта Накмор Кеш.
И он затеял с ней игру.
– А вы? – спросил он как можно мягче. – Почему вы присоединились к Инициативе, Накмор Кеш?
Кеш легла на спину и нырнула под стол рядом со сломанными дисплеями. Оторвала обожженные провода, кинула их в груду у своих коленей. Эта демонстрация силы не ускользнула от Танна.
Ты посмотри, какие мы, кроганы.
Саларианцы не закатывали глаза. Во всяком случае – изображая презрение. Саларианцы могли это делать, и Танн делал, но только в тех случаях, когда тонкие предохранительные мембраны нуждались в дополнительной помощи для защиты от сухости или раздражающих веществ. Тем не менее в этот момент воображение подсказывало ему, что со стороны может показаться, будто он подражает Слоан.
– Нас пригласили.
Слова кроганки, приглушенные разделявшей их теперь столешницей, заставили Танна забыть о сомнительных метафорах и перевести взгляд на ее согнутые колени – похожие на луковицы, жутко бесформенные. Но щедро снабженные мускулами.
Как и кроганские черепа.
