досмотровой партии. Потом, не дойдя до королевской яхты примерно милю, он резко сбросил скорость, спустив на воду два быстроходных катера, набитых русскими морскими пехотинцами из будущего.
А дальше все происходило, как в аналогичных случаях во время оно в окрестностях Африканского рога, во время миссий по борьбе с сомалийскими пиратами. Распустив белопенные крылья волн, катера рванулись вперед на сумасшедшей скорости в шестьдесят узлов. Правда, штурмовать несчастную «Александру» морским пехотинцам не пришлось, поскольку на ней тут же послушно опустили трап. Король жадно наблюдал за всем происходящим. Ведь одно дело – читать донесения агентов военно-морской разведки, а другое дело – видеть все это собственными глазами. Выучка и техническое оснащение пришельцев произвели на короля неизгладимое впечатление.
Установив отсутствие враждебных намерений и выяснив цель визита, а также наличие на борту яхты британской королевской четы, командовавший досмотровой группой старший лейтенант Красильников немедленно доложил об этом по команде. Через несколько минут «Александре» было разрешено и дальше следовать в точку рандеву с ракетным крейсером «Москва», при условии сопровождения ее в качестве эскорта «Ярославом Мудрым». Король даже и не подозревал о том, что адмирал Ларионов уже успел связаться с Петербургом, поставить в известность об этом визите «дяди Берти» императора Михаила и получить от него добро на небольшую дипломатическую игру.
Некоторое время спустя в дневных лондонских газетах появилось панические сообщения: «Королевская яхта “Александра” захвачена русскими военными кораблями, король в плену, Британия пропала», после чего лондонская биржа рухнула как подкошенная. Великий русский художник Карл Брюллов, живи он в это время, под впечатлением от всего увиденного, написал бы свой очередной шедевр: «Последний день Сити». Задуманная королем и адмиралом Фишером финансовая афера вступила в свою завершающую фазу. Затеявшие же всю эту игру Джон Пирпойнт Морган и его сын Джек немедленно почувствовали, что утрачивают контроль над происходящим, но делать что-либо было уже поздно – вал продаж нарастал подобно горной лавине, и они уже не успевали даже минимизировать потери.
Тем временем ракетный крейсер «Москва» и королевская яхта «Александра» встретились в самом узком месте пролива Па-де-Кале, после чего, застопорив машины, эскадра легла в дрейф в десяти милях восточнее Дувра. Неофициальный рабочий визит короля Эдуарда VII и королевы Александры на эскадру адмирала Ларионова начался.
После того как невидимый оркестр весьма выразительно исполнил «Боже, храни короля», опирающийся на массивную трость британский монарх в сопровождении жены и дочери прошел вдоль строя почетного караула, заглядывая в лица морских пехотинцев. Потом он подошел к адмиралу Ларионову, который вместе с чинами своего штаба, великой княгиней Ольгой и полковником Бережным стоял в конце строя. Чуть поодаль за всем происходящим с легкой иронией наблюдал американский корреспондент Джек Лондон. Ему очень понравилось, как это событие прокомментировал полковник Бережной.
– Джек, – шепнул он, – относитесь к этому визиту, как к классическому балету, где все позы и па предусмотрены либретто, десятки раз отрепетированы, а все танцовщики и танцовщицы, от примадонн до подтанцовки, проклинают режиссера и мечтают об антракте.
– Добрый день, ваше королевское величество, – на довольно неплохом английском поприветствовал короля адмирал Ларионов, – я рад приветствовать вас на борту флагманского корабля моей эскадры.
– Господин адмирал, – ответил король Эдуард, – я тоже счастлив увидеться с вами и надеюсь на то, что ваша радость непритворна. В последнее время отношения между Россией и Англией были весьма далеки от сердечных.
– Это «последнее время», ваше королевское величество, – вежливо произнес адмирал Ларионов, – продолжается уже больше шести десятков лет, с момента ухудшения взаимоотношения между Россией и Британией в царствование вашей матушки королевы Виктории. Так что о сердечности можно говорить с большой натяжкой. К сожалению, большинство врагов России неизменно получали поддержку британского правительства и финансовые вливания со стороны банкиров лондонского Сити. Мы знаем, на чьи кредиты был построен японский флот и по чьей вине произошел вооруженный инцидент у Формозы. Впрочем, если бы не случилась Формоза, произошло бы нечто другое, примерно в том же духе.
Ваше величество, поверьте мне: мечты о мировом господстве – вещь весьма опасная, и она еще никого не доводила до добра. Даже без нашего вмешательства в ближайшие полвека Британская империя должна была развалиться на части, уступив пальму первенства в англосаксонском мире своим североамериканским кузенам.
– Знаете, господин адмирал, – задумчиво произнес король Эдуард, тут же сопоставивший только что полученную информацию о будущем крахе Британской империи с нынешней деятельностью «банды Морганов», – лично я всегда был сторонником нормализации отношений между Россией и Британией. Битва слона и кита не доведет до добра ни того, ни другого. Но пока дела шли хорошо, эта идея не пользовалась у наших политиков особой популярностью. Хотя сейчас, как знать, может быть, теперь у нас хоть что-то и получится.
– Мы с его величеством императором Михаилом Вторым знаем о ваших настроениях, – кивнул адмирал Ларионов, – и именно поэтому я сейчас с вами беседую на борту моего флагмана. Что же касается коренного изменения вектора британской политики, то дело это, как мне кажется, не скорое, тем более что его императорское величество Михаил Александрович согласен только на роль равноправного партнера, а не мальчика для битья во имя вечных британских интересов. В конце концов, ваша матушка успела вырастить три поколения русофобски настроенных политиков и военных. И теперь для изменения создавшегося положения вам потребуются титанические усилия.
– Наверное, вы правы, господин адмирал, – тяжело вздохнул король Эдуард, – но не хотелось бы обсуждать этот вопрос на ногах. Давайте отправим
