мою жену и дочь пообщаться с принцессой Ольгой, а сами уединимся для серьезного разговора в каком-нибудь тихом и уютном месте.
– Я готов к продолжению беседы, ваше королевское величество, – кивнул адмирал Ларионов, – тем более что наш последующий разговор будет действительно серьезным, ибо через полтора часа к нам сможет присоединиться его императорское величество Михаил Александрович. Конечно, если вы никуда не торопитесь…
– О, нет, господин адмирал, – воскликнул король Эдуард, – я не спешу! До завтрашнего полудня я располагаю временем. Но во второй половине дня мне будет необходимо доставить моим подданным благую весть… В противном случае мне лучше не возвращаться в Британию. Кстати, чему вы улыбаетесь?
– Простите, ваше королевское величество, – сказал адмирал Ларионов, – но вы только что почти дословно произнесли крылатую фразу, в наше время известную каждому ребенку. Жаль только, что завтра не пятница. Автор ее, кстати, тоже англичанин, Александр Алан Милн, молодой человек, в прошлом году закончивший Тринити-колледж в Кембридже и сейчас сотрудничающий с вашим юмористическим журналом «Панч».
– Интересное совпадение, господин адмирал, – задумчиво произнес король Эдуард, – наверное, в нем виноват наш специфический английский юмор. Кстати, я слышал, что у вас там, в будущем, медицина достигла блестящих успехов, а в составе вашей эскадры есть хорошо укомплектованный походный госпиталь, врачи которого сумели поднять моего племянника чуть ли не со смертного одра…
Адмирал Ларионов посмотрел в глаза королю, заметил в них надежду на чудо и вздохнул.
– Да, ваше королевское величество, – ответил он, – такой госпиталь в составе нашей эскадры имеется, и его врачи сделают все, что в их силах. Только должен предупредить вас, что никаких чудодейственных снадобий и эликсиров бессмертия у них нет, а обследование, и уж тем более лечение, потребует куда больше времени, чем одни сутки. Впрочем, если наши сегодняшние переговоры пройдут успешно, то вы сможете совершить официальный визит в Петербург, во время которого наши врачи смогут самым серьезным образом заняться вашим здоровьем, на что может понадобиться от недели до месяца времени.
– Я согласен, господин адмирал, – кивнул король Эдуард, – пусть все будет именно так. Я и сам не доверяю тем шарлатанам, которые лечат облысение, чесотку и желудочные колики одним и тем же «чудодейственным» препаратом. Я готов выслушать ваши условия и, если они окажутся для меня приемлемыми, приложить к делу нормализации русско-британских отношений все возможные усилия.
– Ваше королевское величество, – произнес адмирал Ларионов, посмотрев на часы, – об этом вам следует разговаривать не со мной, а с его императорским величеством, который прибудет сюда в самое ближайшее время. А пока я предлагаю внести в предложенный вами план некоторые изменения. Время уже обеденное, и сейчас, по русскому хлебосольному обычаю, нас всех уже ждут в адмиральском салоне. Надеюсь, что вы, ваша жена и дочь не откажетесь предаться греху чревоугодия и отдать должное блюдам традиционной русской и корейской кухни? Ну и продолжить при этом нашу предварительную беседу.
– Почему бы и нет, – вздохнул король, машинально проведя рукой по своему объемистому животу, – думаю, что хороший обед и приятная беседа – это как раз то, что требуется сейчас в нашем положении. Прошу вас, господин адмирал, проводите меня туда, где я смогу по достоинству оценить искусство вашего кока.
Прием в адмиральском салоне ракетного крейсера «Москва» прошел со всеми положенными дипломатическими процедурами, но в довольно прохладной обстановке. На одной половине стола сидели король Эдуард VII с супругой, королевой Александрой, и их дочерью, принцессой Викторией. На другой половине стола: адмирал Ларионов, великая княгиня Ольга Александровна, полковник Бережной, начальник штаба эскадры капитан 1 -го ранга Иванцов, а также герои сражения при Формозе, командиры броненосцев «Цесаревич» и «Ретвизан», каперанги Щенснович и фон Эссен. Можно сказать, что это был тонкий намек на весьма толстые обстоятельства.
Разговор за столом шел в буквальном смысле «ни о чем», августейшие гости присматривались к хозяевам, пытаясь составить о них свое собственное, независимое от британской прессы, суждение. Хозяева по отношению к гостям тоже вели себя аналогично, стараясь понять – что за человек король Эдуард VII, эпоху правления которого с 1901 по 1910 год современники считали неким аналогом российского «Серебряного века», то есть тихим и мирным временем до начала всемирной бойни под номером один. Именно при Эдуарде Великобритания в силу необходимости изменила основной вектор своей политики – со сдерживания России переключилась на противостояние молодой и агрессивной Германской империи.
Но здесь и сейчас еще ничего не было предрешено. Политика британского кабинета, нацеленная на ослабление России и включение ее в антигерманский союз, потерпела крах. Было видно, что британского короля одолевают мучительные сомнения. То, что произошло в мировой политике за последние полгода, в буквальном смысле можно было бы назвать «обстоятельствами неодолимой силы». Король Эдуард понимал, что главные персоны, а точнее, именно эти самые «обстоятельства», сидят сейчас напротив него за этим столом. Внимательно наблюдала за пришельцами из будущего и дочь короля Эдуарда принцесса Виктория, обладавшая для женщины того времени незаурядным аналитическим умом.
