– Может, обе профессии? – спросил папа Чибис. – Терпеть не могу эту современную узкую специализацию.
– Толковая мысль, – согласился мистер Ван Дювендюк. – Тогда он сможет сам диктовать условия.
Я хотел было сказать, что собираюсь заниматься электроникой, и вдруг понял, к чему меня действительно влечет.
– Не думаю, что я потяну и то и другое.
– Чепуха! – сурово заявил профессор Райсфельд.
– Но, сэр, мне бы хотелось делать более совершенные скафандры. У меня есть мысли насчет того, как их усовершенствовать.
– Хм, инженерная механика… а также многое другое, полагаю. Но в первую очередь – степень магистра техники… – Профессор Райсфельд нахмурился. – Помнится, ты говорил, что колледжи не приняли твоих документов. – Он побарабанил по столу. – Ну не глупо ли, господин секретарь? Парень сумел слетать в Магеллановы Облака, но не может попасть в вуз, который ему приглянулся!
– Э-э-э, профессор! Вы ломитесь в открытую дверь!
– В самом деле? Подождите-ка. – Профессор Райсфельд поднял телефонную трубку. – Сьюзи, соедините меня с ректором МТИ. Я знаю, что сегодня выходной… Мне плевать, в Бомбее он или в постели… Вот так-то лучше.
Он положил трубку.
– Сьюзи работает у нас пять лет, а до этого сидела на коммутаторе института. Она найдет ректора.
Я был смущен и обрадован. Поступить в Массачусетский технологический – любой бы ухватился за такой шанс! Но ведь это удовольствие не из дешевых. Я попытался объяснить, что у меня нет денег.
– Этот год поработаю и к следующему лету накоплю…
Зазвонил телефон.
– Райсфельд слушает. Привет, Оппи![33] Помнится, на встрече группы ты вырвал у меня обещание позвонить, если Брука замучает тик. Держись за стул, я засекал время – двадцать одно подергивание в минуту. Это рекорд… Полегче; никого ты не пришлешь, пока я не получу свой фунт мяса[34]. Вздумаешь читать лекцию об академических свободах и праве на информацию – я положу трубку и позвоню в Беркли… Впрочем, думаю, и ты мне не откажешь… Немного, всего лишь четырехлетний курс, с полной оплатой обучения и проживания… Не кричи на меня; у тебя есть дискреционный фонд… Ну или подправь там что-нибудь в своей бухгалтерии. Ты ведь уже совершеннолетний, арифметику знаешь… Нет, никаких намеков. Либо ты берешь кота в мешке, либо твоя радиационная лаборатория останется на бобах. Я что, сказал «радиационная лаборатория»? Я имел в виду весь физический отдел… Ты же всегда можешь сбежать в Южную Америку, так что не заставляй давить… Что? От афериста слышу. Записывай…
Профессор Райсфельд обернулся ко мне:
– Ты подавал документы в МТИ?
– Да, сэр, но…
– Он в списках абитуриентов. Клиффорд Рассел. Пошлешь вызов ему на дом, а начальник вашей команды пусть привезет мне копию… Да, пусть это будет большая команда, а во главе поставь кого-нибудь из матфизиков, например Фарли; у него есть воображение… О-о-о, ничего более важного не происходило с тех времен, когда яблоко стукнуло сэра Исаака… Да, я шантажист, а ты протиратель штанов и демагог. Когда вернешься в научную жизнь? Привет Бьюле. Пока. – Он положил трубку. – ?Все в порядке. Кип, единственное, что меня смущает: зачем я понадобился этим самым черверотым монстрам?
Я не знал, что ему ответить. Только вчера он рассказывал мне, что обобщает непонятные наблюдения, неожиданные помехи на космических трассах – все, что выходит за рамки обыденного. У такого человека наверняка есть что сказать – и к нему наверняка прислушиваются. Если у него и имеется какая- нибудь слабость, так это скромность. Чего, кстати, не унаследовала Чибис. Сообщи я, что космические захватчики занервничали из-за его любознательности, он бы только фыркнул. Так что я ответил:
– Об этом мне никто не говорил, сэр. Видимо, пираты сочли вас достаточно важной персоной, чтобы захватить.
Мистер Ван Дювендюк поднялся:
– Курт, я не буду тратить время, выслушивая чепуху. Рассел, я рад, что вопрос с вашим обучением решен. Если понадоблюсь, позвоните.
Когда он ушел, я попытался поблагодарить профессора Райсфельда.
– Я хотел учиться на собственные деньги, сэр. Я бы заработал до начала семестра.
– Меньше чем за три недели? Ну-ну.
– Я имел в виду, за остаток этого года и…
– Потерять целый год? Ну нет.
– Но я уже… – Я взглянул на зеленую листву за окном. – Профессор… которое сегодня число?
– День труда, разумеется.
«…к тем пространственно-временным параметрам, откуда они были изъяты…»
